Я пошла в ванную, умылась, причесалась, а
потом, решив немного накрасить лицо, стала искать косметичку. Но голубенького
мешочка с пудрой и губной помадой нигде не было. Я сначала порылась в сумочке,
затем пошарила в ящиках комода, потом не поленилась сбегать к «Жигулям» и
заглянуть в «бардачок». Но тщетно, мазилки словно сквозь землю провалились. Я
сначала расстроилась, но потом сказала себе:
– Спокойствие, Лампа, только спокойствие.
Ну-ка припомни, когда ты в последний раз держала в руках помаду.
В голове мелькнула молния озарения. Так у
Раисы. Я увидела, что к Каретниковой прибыла подруга Аня, пошла в ванную,
слегка оживила макияж и уехала, а голубенький мешочек забыла на стиральной
машине. Надо позвонить Рае. Я пошла было к телефону, но потом остановилась.
Нет, сейчас неприлично беспокоить вдову. Ей предстоят похороны, поминки, а тут
я с идиотским разговором про губную помаду. Дня через три, когда скорбные
процедуры закончатся, съезжу за потерей, надеюсь, Раиса не вышвырнет
косметичку, а я пока воспользуюсь Катиными запасами.
Нана радостно встретила меня на пороге:
– Лампа, смотри, что мне купили!
– Очень красивая морская свинка, –
одобрила я.
– Его зовут Хрюндель, – сообщила
Нана. – Хрюндель, знакомься, это Лампа. Лампа, знакомься – это Хрюндель.
– Давай фото, болтушка, – велела я,
проходя на кухню.
Нана притащила целую стопку разноцветных
переплетов. Я стала рассматривать снимки. Нужный нашелся в третьем по счету
альбоме. Он был совершенно целый.
– Все? – удивилась Нана, увидав, что я
отодвигаю альбомы. – Уже нашла?
Я спохватилась, вытащила первый попавшийся под
руку снимок Карена и сказала:
– Подойдет для майки?
– Классно, – одобрила Нана. – Никому
не скажу, не переживай, не испорчу сюрприз.
– Ну спасибо тебе, – улыбнулась я и ушла,
унося с собой совершенно не нужное изображение Амбарцумова.
Значит, Тина… Или ее любовник Женя. Впрочем,
предположение легко проверить. К Тине можно заявиться без звонка. Она сломала
ногу и уже целый месяц безвылазно сидит дома.
Глава 8
Увидав меня, Тина обрадовалась:
– Лампуша? Какими судьбами?
– Да вот, просто ехала мимо и решила
заглянуть, не помешаю?
– Господи, – воскликнула Тина, – я
тут совсем от тоски загнулась! От телика одурела. Лежу, читаю книги и офигеваю
потихоньку. А ну пошли чай пить.
И она бодро двинулась по коридору, стуча
костылями.
– Нога болит? – с сочувствием спросила я.
– Чтоб ей сгореть, – выкрикнула
Тина, – просто сил больше нет!
– Так плохо? Ты обезболивающее прими.
– Она даже не ноет, – пояснила
Тина, – зато чешется до умопомрачения. А как под гипс залезть?
– Спицу возьми, – посоветовала я, –
длинную.
Тина на секунду замерла, а потом воскликнула:
– Лампуша, ты гений! И как только додумалась!
Лично я пыталась зубочисткой орудовать, но она-то короткая.
Поболтав о том о сем и напившись чаю, я решила
наконец приступить к делу: – Слышь, Тин, нет ли у тебя фотографии Леньки
Сорокина?
Тинка удивленно заморгала:
– Можно поискать, а тебе зачем?
– Секрет.
– Ну скажи, – заныла Тина.
– У него же день рождения в июле.
– И что?
– Я задумала ему подарок сделать, очень
оригинальная идея в голову пришла, но нужен снимок.
– Кружку, что ли, с фоткой?
– Нет.
– Майку?
– Лучше поройся у себя в альбоме. Помнишь, на
его прошлые именины нас снимали всех вместе. Мой снимок испорчен, я на него
какао горячее пролила, а твой жив?
Тина схватила костыль, я налила себе еще чаю и
положила варенье. Сейчас такой огромный выбор джемов, каких только нет, от
клубничного до ананасового, но ничто не может сравниться с домашними
заготовками.
Раздался мерный стук, Тина притопала назад,
держа довольно толстый том в ярко-красном переплете.
– В самом конце, – деловито сообщила она,
перелистывая толстые страницы, – во, нашлись.
Я принялась внимательно изучать карточки.
Правильно, все они имеют отношение к Ленькиному празднику. Вот он получает из
рук Тины коробку, вот изображение огромного, «трехэтажного» торта, а это я, как
всегда, взлохмаченная, с бокалом шампанского в правой руке и куском соленого
огурца в другой. Большой, общей фотографии, сделанной перед входом в ресторан,
не нашлось.
– Слушай, а тебе разве не дали снимок, где все
вместе маячат на крыльце? – тихо спросила я.
– Был такой, – кивнула Тина, –
дальше смотри.
Я перевернула лист. Глаза наткнулись на пустое
место, потом переместились чуть ниже. Тинка в красном купальнике стоит на
большом камне, вокруг плещется море. Серия «Веселый день рождения» закончилась.
– Где же фотка? – поинтересовалась я.
Тинка недоуменно пожала плечами:
– Так здесь была.
– Нету.
– Ага.
– А куда она подевалась?
– Фиг ее знает. Возьми другую, ту, где Ленька
со мной снят.
– Не пойдет.
– Почему?
– Он там в профиль. Кто же мог взять снимок?
– Понятия не имею.
– Ну подумай, может, сама кому дала?
– Да зачем бы? – справедливо заметила
Тина. – Кому он, кроме нас, интересен?
– Вспомни, с кем ты альбом смотрела в
последний раз?
– С тобой.
– Это сейчас, а раньше?
Тина призадумалась:
– А ни с кем. Женька туда фотки с нашего
отдыха доложил, мы на Гоа отдыхали, в Индии, с тех пор никто альбом не трогал.
Ой, на Гоа так классно! Прикинь, песок белый-белый, мелкий, словно пыль, вода
тридцать пять градусов…
С горящими глазами Тина принялась живописать
красоты индийского штата, живущего за счет туристов. Я слушала ее вполуха,
старательно изображая на лице интерес, но в голове крутились совершенно
посторонние мысли, поверьте, они не имели никакого отношения к Индии.
