Заметив какое-то движение дальше по склону, Дэв поспешил туда. Это был Бронсон. Он лежал на спине, рядом с ним валялась половинка его плазменного ружья. Стрелок отчаянно пытался сорвать с себя шлем. Когда Дэв подошёл поближе, он увидел, что забрало шлема стало матовым, так как транспластик покрылся мириадами микротрещин. От шлема поднимался вязкий белый дым, похожий на жидкость, более лёгкую, чем воздух. Пальцы Бронсона тоже задымились, когда он попытался отбиться от невидимого противника.
Дэва охватил парализующий страх, ноги его подкосились, и он едва не упал. Ксен, убивший Андерсона, выпустил тучу нанодезинтеграторов, которые уничтожали всё попадавшиеся им на пути предметы и материалы искусственного происхождения. Единственной защитой против подобного оружия были нанотехнические средства. Дэв нащупал висевший на поясе аэрозольный баллон и направил струю на Бронсона. В одном заряде должно было содержаться достаточное количество нанотехнических антидезинтеграторов, чтобы нейтрализовать все ксенонанодезинтерграторы, атакующие человека, при условии, что аэрозоль использован своевременно. Внешние микрофоны Дэва улавливали приглушенные шлемом крики Бронсона.
Боже, на его глазах отдельные участки бронедоспехов Бронсона стали размягчаться и превращаться в молочно-белый туман. Броня на груди, разъедаемая наночастицами противника, обуглилась. Нанодезинтеграторы пробуравили керамику и дюрашит. На груди Бронсона играли всполохи света, служившие признаками того, что происходило разрушение химических связей, сопровождающееся освобождением энергии. Дэв услышал хлопок и шипение уходящего воздуха. Он упал на колени, чтобы достать герметизирующую нанозаплатку, но было слишком поздно. Сквозь забрало шлема было видно, как глаза солдата вылезли из орбит, рот судорожно ловил воздух, а потом горлом хлынула кровь. Его крик перешел в ужасный вопль. Было ясно, что аммиак попал в воздушную смесь, которую вдыхали люди в скафандрах, и опалил лёгкие. Мгновение спустя шлем Бронсона взорвался осколками стекла и фонтаном крови. В то же мгновение внутри шлема Дэва зазвучал тревожный зуммер и на его контрольной пластине появились предостерегающие слова. Правая рука и обе ноги были заражены. Наносчётчик показывал отметку ноль целых шестьдесят три сотых. Теперь нанодезинтеграторы набросились на его собственный скафандр.
Охваченный отчаянием, Дэв, пошатываясь, попятился назад, желая покинуть заражённую зону, но, споткнувшись обо что-то, тяжело грохнулся на землю. Лихорадочно он принялся обрабатывать скафандр аэрозольной струей, опрыскивая руки, ноги, грудь и моля Бога, чтобы тот помог ему избежать доли Бронсона. Он очень надеялся, что полученная им доза не была смертельной, и антинанодезинтеграторы окажут желаемое действие. В десяти метрах от себя Дэв вдруг увидел человекообразную форму, которая пыталась подняться, но почему-то внезапно обмякла. Рука в защитной перчатке, секунду назад хватавшая воздух, застыла.
Все вокруг него были мертвы, все до единого. Дэв всё еще был жив, значит, успел вовремя воспользоваться аэрозолыо. Он собрался было вернуться назад и поискать, среди неподвижных тел других спасшихся людей, но он не мог заставить себя двинуться туда, где лежали кошмарные останки Андерсона, Бронсона и остальных. Кроме того, вся зона была заражена и представляла смертельную опасность. Она будет оставаться такой до тех пор, пока не выйдет время, на которое были запрограммированы нанодезинтергаторы, после чего частицы начнутся распадаться.
Он поднялся, положил в подсумок аэрозольный баллончик и, тяжело ступая, побежал по склону вниз, прочь от этих страшных, неподвижных, изуродованных форм, которые несколько минут назад были его боевыми товарищами. В заполненном дымом воздухе видимость упала до нескольких десятков метров, поэтому он не видел, шагающих бронетранспортеров, доставивших их сюда, хотя знал, что они должны были находиться сразу за главным зданием Норвежской базы. Он включил радиопередатчик:
– Рота «Браво»! Рота «Браво»! Кто-нибудь меня слышит?
В ответ доносился только треск радиопомех. Ни один из радиоканалов не работал. На минуту Дэв остановился и сверился с компасом, чтобы определить свои координаты. Пережитые им в последние минуты ужас и растерянность настолько выбили его из колеи, что он даже не мог сообразить, где находится юг. Ага, вот он.
Паника овладела им. Дыхание стало хриплым и затрудненным, грудь судорожно вздымалась. Чёрт, где же база? Тут под ноги ему попалось что-то твёрдое, и он посмотрел вниз. Это был кусок гамма-формы, черный, обугленный кусок искореженного, лишенного жизни металла. Рядом виднелся ещё один., и ещё… и ещё много других.
Тогда Дэва охватила новая волна ужаса. По неизвестной причине он потерял ориентацию. По-видимому, взрывной волной его выбросило на северный склон холма, и теперь он находился в долине, лежащей к северу от Норвежской линии. Путь на базу и к роте ему преграждала гряда.
Один… он был совсем один, если не считать наступающих ксенофобных столкеров.
Глава 13
Наше непонимание тактики и стратегии ксенофобов, а также тот факт, что мы даже не знаем, способны ли они думать, стали причиной нашего поражения в нескольких крупных сражениях, которые нам следовало бы выиграть. Так, например, на Норвежской гряде подразделения уорстрайдеров не вступили в бой только потому, что некоторые из крупных военачальников Гегемонии решили, что основная волна ксенов была всего лишь отвлекающим маневром.
Из свидетельских показаний генерал-майора Минори Нагумо на слушании дела в Имперском штабе, 2540 год Всеобщей эры
Направляя «Клинок убийцы» к горной гряде, преграждающей путь к Норвежской линии, Катя ни разу не вспомнила о Дэве Камероне. Она думала о том, что пустоголовый офицер, руководивший этой неразберихой, которую назвать операцией можно было только в насмешку, должен быть расстрелян за свою невообразимую глупость. Битых три часа, что в условиях современного ведения боя является целой вечностью, с закипающим внутри гневом сидела она в ожидании приказа вывести «Молотов Тора» из казарм Мидгарда. Тем временем всего в двадцати километрах от Мидгарда разворачивалось сражение, которое могло знаменовать собой начало генерального наступления на столицу Локи и небесный лифт, но «Молоты Тора», приведенные в состояние боевой готовности за день до этого, бездействовали на лётном поле аэродрома.
Полковник Варней дал ей кое-какие разъяснения по этому вопросу. В непосредственной близости от цепи фортификационных сооружений, носивших название Норвежская линия, была зарегистрирована новая ГСА. Это свидетельствовало о приближении очередной волны ксенофобных машин. Могло ли это быть предвестием новой стратегии ксенофобов: лобовой атаки на линию обороны людей, с последующим ударом с флангов и в тылу, нанести который предполагалось из-под земли? Или же всё это было простым совпадением в слепом, на первый взгляд, продвижении ксенофобных сил? Где и когда выйдут на поверхность новые ксеномашины?
Ни один человек на Локи не потрудился даже высказать предположение, и Гегвоенком медлил, не желая жертвовать страйдерами до тех пор, пока ситуация не прояснится. Но проблема состояла в том, что в мясорубку уже было брошено около двух тысяч пехотинцев. Отчаянно сражалась вторая пехота Локи, «Волчья гвардия», сдерживая натиск бесчисленного множества ксенофобов, вышедших на поверхность утром этого дня в ста километрах к северу.
