— Отлично устроился! — взвизгнула Нина. — Все
на золотом подносе получит: квартиру, статус москвича, тестя-ректора, работу.
Славно вышло! Кабы не Анька, катить бы провинциалу в свой Засранск.
— Нина! — пораженно воскликнул муж. — Ты с ума
сошла!
— Это ты разума лишился, — парировала жена, —
пригрел на груди змею, а она и укусила.
— Все! — стукнул кулаком по дивану ректор. — Я
в доме хозяин! Дочь выйдет замуж по любви, а не из расчета. Кстати, мне Виктор
не нравился, а Миша по сердцу.
В общем, поскандалили славно, и Валерий
Сергеевич отправился спать в кабинет.
Нина провертелась всю ночь с боку на бок,
тонкие простыни показались ей бельем из крапивы. Впервые спокойный муж и
апатично-покорная дочь объединились и сумели победить жену и мать. Сообразив,
что грубой силой со взбунтовавшимися родственниками не справиться, Нина
Леонидовна приняла решение действовать хитростью. Утром она вышла на кухню и,
пролепетав: «Простите меня, родные. Конечно, Анечка должна выйти замуж за
любимого человека», залилась слезами.
Валерий Сергеевич и Анна бросились утешать ее,
и в семье вроде установился мир. Но на самом деле Нина Леонидовна составила
коварный план: до свадьбы оставалось еще три месяца, и дама собиралась
использовать время для подрыва отношений жениха и невесты.
Нина Леонидовна проявила смекалку и недюжинные
актерские способности. Для начала она сказала будущему зятю:
— Мишенька, переезжай к нам, до свадьбы пока
поспишь в гостевой. Все равно нам родниться, нечего тебе в неуютном общежитии
куковать.
Вообще говоря, подобное радушие должно было
насторожить Антонова, но наивный юноша, обрадовавшись, принял предложение.
Будущая теща, выждав момент, перешерстила вещи
предполагаемого зятя и узнала, что Миша прибыл в столицу из местечка Пронькино.
Нина Леонидовна действовала словно детектив. За то время, что Миша жил у нее в
доме, дама успела допросить жениха. Задала ему вполне конкретные вопросы: кто
его родители? Приедут ли они на свадьбу? И получила исчерпывающие ответы: отец
бывший спортсмен, нынче тренер, давно в разводе с мамой, где сейчас проживает,
Миша не знает, да и узнавать не хочет. А мама юноши скончалась от рака,
следовательно, ни свекра, ни свекрови у Ани не будет.
Нина Леонидовна сначала поверила Мише, но
потом, обшаривая его чемодан в поисках паспорта, обнаружила листок, покрытый
неровными, неразборчивыми буквами. Текст после расшифровки выглядел так:
«Сыночек любимый! Давно тебя не видела, истосковалась. Может, найдешь время
приехать? Ничего у тебя не прошу, ни из еды, ни из одежды, знаю, тебе бы самому
прокормиться, не думай о матери, каша есть, и ладно. Вот только тоска поедом
ест, боюсь, умру и не свижусь ни с тобой, сыночек, ни с дочкой Лаурочкой.
Сделай одолжение, загляни хоть на часок! Правда, ехать сюда далеко. Нет, не
обращай внимания на мои стоны, не траться на билет, просто черкни пару строк,
мне хватит. Я тут целыми днями за тебя молюсь, всего только и сделать могу, что
господа просить: пусть пошлет тебе там, в Москве, хорошую жену, дочь богатых
родителей, чтоб зажил мой сынок в достатке, не считая копеек. А я, так и быть,
носа не высуну, никто о моем существовании и не узнает. Целую много раз, твоя мама
Алёна Ивановна».
Найдя цидульку, Нина Леонидовна пришла в
полнейшее негодование. Значит, она была права. Коварный Михаил вместе с хитрой
мамашей составили план, удавшийся на все сто. Алчные провинциалы возжаждали
найти богатую, глупую москвичку, и им попалась наивная Анна. Это сейчас, пока
свадьба еще не состоялась, гадкая старушонка лицемерно пишет сыночку, мол,
никто о ее существовании и не узнает. А стоит только Михаилу получить
официальные права на квартиру, как из этого богом забытого Пронькина явится
баба в калошах, свалит в передней мешки и занудит:
— Вот, гостинец привезла, тут картошечка да
огурчики соленые. Поживу у вас зиму, а то изба холодная, крыша прохудилась. Уж
не гоните, по хозяйству помогу…
И что останется делать? А потом еще на шею
сядут и другие родственники — в письме намек про дочку Лаурочку есть!
В первый момент у Нины Леонидовны возникло
желание прихватить послание с собой и вечером, когда все сядут ужинать,
швырнуть листок на стол да потребовать у Миши ответа:
— Почему ты, дорогой, назвался сиротой при
живой-то матушке?
Но, слегка поостыв, Нина сообразила: так
поступать нельзя. Во-первых, она будет выглядеть некрасиво — шарила в чужих
вещах, читала не ей адресованные письма. А во-вторых, у наглого парня могут найтись
оправдания. Например, сдвинет брови и буркнет:
«Она мне не родная мать, а крестная».
И докажи обратное! Следовало сначала отыскать
обличающие Михаила факты, а уж потом бросаться в бой.
Нина Леонидовна принялась действовать.
Пожаловавшись на плохое самочувствие, женщина приобрела путевку в Ессентуки и
на глазах у мужа с дочерью отбыла на Кавказ, пить минеральную воду. Только
далеко Нина не уехала — на первой же остановке сошла, вернулась в столицу,
пересела в другой поезд и покатила в Пронькино.
Населенный пункт со смешным названием оказался
очень маленьким городком, поэтому не успела Нина Леонидовна подойти к бараку, в
котором был до отъезда в Москву прописан Миша, как моментально получила
исчерпывающую информацию о семье Антоновых.
…Петр с Аленой и двое их детей, Миша с Лаурой,
занимали одну комнату, с жильем в Пронькине было плохо. Петр, бывший спортсмен,
слегка угрюмый человек, преподавал в местной школе физкультуру, а на досуге
пытался сколотить из учеников гимнастическую команду. Петра в Пронькине не
понимали: странный мужик, не курит, не пьет, жену не бьет, все свободное время
отдает чужим ребятам, разучивает с ними разнообразные прыжки и прочие элементы.
Одновременно с удивлением пронькинцы испытывали к Петру уважение, смешанное с
благодарностью: кабы не учитель физкультуры, болтаться б их детям день-деньской
на улице, а так они бегают по залу, да еще преподаватель требует хороших
отметок, приказывает слушаться родителей и не разрешает ни пить, ни курить.
Алена тоже трудилась в местной школе. Она вела
русский язык и литературу, обожала поэзию, выписывала много толстых журналов и
могла рыдать над стихами. Алену в Пронькине недолюбливали: она была очень
худенькой и со спины сходила за девочку, умела хорошо шить, поэтому выделялась
на фоне местных кумушек красивыми нарядами. А еще Алена, к общему осуждению,
каждый день мылась под душем и накручивала на ночь бигуди.
— Помяните мое слово, — сказала один раз Лика
Попова, совесть барака, — добром Алена не закончит. С какой радости замужней
бабе постоянно водой поливаться и косы чесать? Двое детей растут, пора и
остепениться. Я не удивлюсь, если узнаю, что у Алены любовник есть.
— Кто же? — хихикнули соседки. — В Пронькине
не спрячешься.
