— На полках одни старые вещи, тряпки всякие, —
бойко ответила я, пытаясь открыть коробку со свечами.
Пришло же кому-то в голову так запечатать
тару! Неужели не понятно: человеку захочется воспользоваться покупкой, никто не
станет любоваться на упаковку приобретения!
— Хороши тряпки! — возмутился Сережка, тыча
пальцем в некий довольно большой круглый предмет. — Какой идиот положил в шкаф
эмалированный таз?
— Да еще гнутый, — подхватила Лиза. — Вон
какая вмятина!
— Тазик был хороший, — подскочила я, — он раньше
в ванной стоял, а потом, когда мы автоматическую стиральную машину купили, стал
не нужен, вот я и прибрала его.
Сережка медленно поднялся.
— Господи, сколько дряни в этом шкафу! Зачем
мы ее храним?
— Ну… из экономии… — не слишком уверенно
ответила я. — Чтобы деньги на нужные вещи не тратить. Понадобится, допустим… э…
утюг, а вот он…
— Ага, чугунный! — фыркнул Сережка. — Такими
давно никто не пользуется, человечество электрические придумало.
— В особенности сейчас он пригодится, —
язвительно ответила я, — когда во всем доме тока нет. Представь, тебе нужно на
деловую встречу…
— Гнутый таз вышвырнуть пора, — перебил меня
Сережка.
— Он был совсем новый! — повторила я.
— Может, и был, да только покорежился от
встречи с твоей головой, — захихикала Лиза.
— Ну сколько можно копаться? — закричал Кирик.
— Идите в гостевую, несите свечи, мы электрика на ощупь лечим.
Лизавета развернулась и со всей возможной
скоростью поспешила на зов. За ней, держась за голову и охая, пошел Сережка, а
я, безуспешно пытаясь на ходу открыть коробку со свечами, замыкала шествие.
Конечно, эмалированный таз не следует держать
на самой верхней полке, тут Сергей целиком и полностью прав. И, естественно,
нужно навести в шкафу порядок. Ну почему я не положила свечки под рукой, на
кухне? И по какой причине эта мерзкая коробка не желает открываться? Я уже
сломала два ногтя, но картонная крышка даже не пошевелилась!
Глава 16
Свечка в виде кошечки, подаренная Лизе
одноклассницей, давала мало света, но все равно, войдя в комнату, я различила
кровать и полулежащего на ней Виктора Николаевича.
— Что с ним? — спросил Сережка у Кати.
Подруга развела руками.
— Похоже, электрик гастарбайтер, его ударило
током, и то ли от страха, то ли от боли мужчина потерял способность общаться на
русском языке.
— Такое бывает? — недоверчиво протянула
Юлечка.
Катя кивнула:
— В специальной литературе описаны случаи,
когда после удара молнии выживший человек вдруг получал сверхспособности, в
частности, принимался бодро лопотать на каком-нибудь суахили, о котором до
катастрофы и не слыхивал.
— В нашем случае, — напомнил Серега, указывая
на сварщика, — он забыл, что знал.
— И подобное вероятно, — кивнула Катя.
— Что же нам теперь с ним делать? — уперла
руки в бока Юлечка.
— В больницу везти, — подсказал Кирюша.
— Думаю, нет нужды, — задумчиво протянула
Катюша. — Вроде он в порядке — давление, пульс… Но, если честно, поражение
током не моя специфика.
— Уважаемый, кушать хотите? — фальшиво бодро
спросил Сережка.
Виктор Николаевич закивал.
— А выпить не откажетесь?
Кивки стали еще энергичней.
— Умирающий человек аппетитом не обладает.
Так, ма? — повернулся к Катюше Сергей.
— В принципе, верно, — ответила осторожная,
как все врачи, Катя.
— Следовательно, мастер может идти домой! —
резюмировал парень.
— Машты перцы! — растерянно заявил Виктор
Николаевич.
— Похоже, он забыл адрес, — пропищала Лиза.
Виктор Николаевич быстро-быстро закивал.
— Надо в паспорте поглядеть, — деловито
предложил Кирюша. — У вас есть документы?
Сварщик замотал головой.
— А где его чемоданчик? — заинтересовался
Серега.
— Я знаю где! — крикнула Лиза. — Сейчас
посмотрю.
— Очень неприлично лазить по чужим вещам, —
попыталась я остановить девочку, но ловкие пальцы Лизаветы уже подняли
ободранную крышку.
— Тут ничего интересного, — возвестила
девочка, — гайки всякие и мочалка.
— Это утеплитель, — с видом знатока заявил
Кирюша.
— Мочалка.
— Утеплитель!
— Мочалка!! — добавила децибелов в голос
Лизавета.
— Утеплитель!!! — легко переорал ее Кирюша.
— Хватит! — рявкнул на детей Сергей. — Значит,
подвожу итог: все сломалось, света нет. Зато вместо электричества мы имеем на
руках полувменяемого дядьку, предположительно молдаванина, кажется, по имени
Виктор Николаевич, без документов, с чемоданчиком, в котором лежит мочалка.
— Утеплитель, — не упустил возможности настоять
на своем Кирюша.
— Какая разница! — возмутилась Юлечка. — Да
хоть бы у него и то, и другое имелось. Этот Виктор Николаевич не сумеет
заменить собой ни тостер, ни кофемолку.
Несчастный сварщик зашмыгал носом, я испытала
глубокое чувство раскаяния. Если разобраться до самого конца, то кто виноват в
произошедшем? А? Кому пришла в голову идея заплатить сварщику, дабы тот, одетый
в спецовку, пришел и наврал про некие работы, из-за которых в нашей квартире у
всех электроприборов случился полный коллапс? Как бы ни было неприятно это
осознавать, но данной предприимчивой личностью являюсь я. Однако если начать
докапываться, так сказать, до дна, то подлинной виновницей происшествия следует
считать продавщицу, которая всучила мне блокатор, не объяснив толком, как им
пользоваться. Я всего лишь хотела…
— Вот что, — сказал Сережка, — ведите Виктора
Николаевича на кухню. Лампа!
— Аюшки? — бойко отозвалась я.
— Плита работает?
— Да, она у нас газовая.
— Отлично, — обрадовался Серега. — Прежде
всего, быстро свари много пельменей, чтоб на всех хватило. Лиза, иди впереди со
свечкой, мы за тобой.
Крайне медленно процессия вошла на кухню, я
метнулась к плите и воскликнула:
— Пельменей не будет!
— Почему? — раздался хор голосов.
— Я же сегодня купил и положил на балкон, —
напомнил Сережка.
— Плиту не зажечь, — объяснила я.
