Когда достроился просторный дом, организовали
новоселье, собрали приятелей, и Анна, встав с бокалом в руке, громко
возвестила:
— Давайте выпьем за Валерия Сергеевича. Если
бы не он, не иметь нам особняка.
— Очень умный человек был, — вздохнула одна
гостья, — правильно деньги вложил — в произведения искусства. Теперь цена
картин во много раз возросла!
Анна окинула взглядом стены гостиной и с
легким раздражением произнесла:
— Да, верно. Папа обладал редкостным умением
отыскивать шедевры, причем такие, которые искусствоведы давно считали
погибшими. Вон над камином висит Айвазовский — Валерий Сергеевич обнаружил
полотно у полубезумной бабки, которая использовала его в качестве крышки для
бочки с капустой. Жаль только, что скоро нам с этим произведением придется
расстаться.
— Почему, мама? — вдруг спросила Лана.
Анна глянула на дочь.
— Мебель нужна, дом полупустой. Увы, нам
приходится продавать раритеты.
Последнюю фразу хозяйка произнесла с такой
горечью, что Мара даже пожалела ее. Михаил Петрович, очевидно, хорошо
зарабатывает, но построить дом — это полдела, обжить новое здание очень
непросто, особняк постоянно требует немалых вложений. Купили диван и поняли: не
хватает кресел, повесили люстру — потребовались бра… Обидно, наверное, Анне
спускать нажитое отцом, неприятно ощущать себя неудачницей, вынужденной
разбазаривать коллекцию…
Кстати, тут уместно упомянуть об одной
странности: все художественные произведения в доме висели очень высоко, почти
под самым потолком. Для того чтобы созерцать пейзажи, портреты и натюрморты,
приходилось задирать голову. Столь необычное размещение полотен хозяйка
объясняла так:
— Еще не дай бог испортит кто бесценную вещь.
Скажем, споткнется, станет падать, схватится за полотно и порвет.
Марина, естественно, переместить холсты не
предлагала. Да и какое она имела право обсуждать с хозяйкой подобные вопросы?
Но потом произошел случай, поразивший прислугу до остолбенения.
В один из дней августа того года, когда семья
перебралась в Подмосковье, Марина проснулась посередине ночи от тихих шажков в
коридоре…
Тут следует пояснить. Мара спит, словно кошка,
прикрыв лишь один глаз, ее способно разбудить легкое дуновение ветерка. Чтобы
полноценно отдохнуть, ей требуется абсолютная тишина. Но о своих особенностях
домработница хозяйке, само собой разумеется, не рассказывала. Одним словом,
Марина почти всегда не высыпалась: то ночью кто-нибудь пойдет в своей ванне в
туалет, нажмет на слив, и вода с ревом потечет в трубу, то Михаилу Петровичу
взбредет в голову позавтракать, не дожидаясь рассвета, и хозяин начнет греметь
посудой на кухне, то Лана невесть по какой причине бегает по комнате до шести
утра. Марина мучилась, засовывала голову под подушку, покупала беруши, но сон к
ней не возвращался. Оставалось лишь тупо лежать в постели, нельзя же выйти из
спальни и начать делать замечания людям, которые платят тебе деньги. Поэтому
чаще всего Мара чувствовала себя по утрам разбитой.
Но вот в августе Марина надеялась взять реванш.
Михаил Петрович уехал в командировку, Лана и Костя укатили на море, дома
осталась одна Анна, а она укладывалась в постель около полуночи и никогда не
вставала раньше десяти утра. По особняку хозяйка на заре не бегала, охоту на
холодильник после полуночи не открывала, туалетом пользовалась лишь днем,
поэтому Мара предвкушала крепкий, долгий сон.
И тут новость! Что за шаги среди ночи? Ну с
какой радости Анне взбрело шататься по особняку?
Пока раздосадованная Мара пыталась зарыться в
подушку, шаги стали отчетливее, и к ним неожиданно прибавился легкий стук. Тут
домработнице стало не по себе. Марина живо соскочила с постели и на цыпочках
подкралась к двери. Анна никогда до сих пор не разгуливала ночью по дому,
может, сейчас домработница слышит не шаги хозяйки? Вдруг, узнав, что в здании
находятся всего две слабые женщины, в особняк проник вор?
Не на шутку перепугавшись, Марина, словно
вышедшая на охоту кошка, абсолютно беззвучно выбралась в коридор и увидела свет
в гостиной.
Полная дурных предчувствий, она стала красться
вперед, прикидывая в уме свои дальнейшие действия. Если сейчас окажется, что в
здании орудует грабитель, Марина примет кое-какие меры. Самостоятельно ей с
вором не справиться, поэтому она ловко и тихо закроет тяжелую, дубовую дверь
парадной комнаты, запрет ее на замок и помчится звонить охране. Вор не сможет
сломать створку, сделанную из цельного массива дерева, и через окно, забранное
решеткой, ему тоже не вырваться. Попадется, голубчик, как миленький. Посадят
его в тюрьму!
Мара достигла дверного проема, глянула в
огромную комнату и едва удержалась от удивленного возгласа. Спиной ко входу, на
высокой лестнице стояла одетая в спортивный костюм Анна. Женщина с видимым
трудом снимала со стены натюрморт — большое полотно в дорогой, резной раме.
Имелась еще одна странность: несмотря на душную августовскую жару, в комнате
весело горел камин.
Заинтригованная происходящим, Мара,
притаившись за косяком, наблюдала за Анной. А та с трудом спустилась со
стремянки, держа картину в руках, и принялась совершать совсем уж безумные
действия. Для начала хозяйка взяла нож и вырезала холст.
Марина удивилась, но не слишком. Наверное, у
Антоновых напряженка с деньгами, и Анна надумала продать натюрморт. Пару дней
тому назад, проводив всех домашних, она вздохнула и сказала домработнице:
— Давай обойдемся без излишеств. Мне никаких
разносолов не надо, желудок побаливает, да и сэкономим немного.
К тому же Мара слышала, что многие собиратели
картин любят сами подбирать к ним рамы. Наверное, сейчас хозяйка аккуратно
упакует холст, а оказавшийся ненужным багет спрячет в кладовку…
Но Анна повела себя дико: приблизилась к
камину и швырнула в огонь деревянную раму с причудливой резьбой. Не успела Мара
осознать случившееся, как в пламя полетело и полотно. Домработница чуть не
выскочила из укрытия с воплем: «Вы с ума сошли!»
Слава богу, Мара сумела остановить свой порыв
и осталась стоять за косяком. А хозяйка подождала, пока дрова прогорят и
превратятся в угли, разбила головешки кочергой и открыла окно, проветривая
комнату.
Наутро Анна вела себя обычно, только пустой
крюк в стене свидетельствовал о том, что Марине не приснился дурной сон.
Промучившись до вечера, Мара все же решилась
завести с Анной беседу на интересующую тему. Часов около восьми она вошла в
гостиную и, постаравшись использовать все свои актерские способности,
воскликнула:
— Ой, картина!
— Что стряслось? — мирно поинтересовалась
Анна, шевеля спицами.
— Пропала, — принялась тыкать пальцем в стену
Мара.
— О чем ведешь речь? — равнодушно отозвалась
Антонова.
