Ясное дело, директор Молов — больной на всю
голову. Он пришел в школу полгода тому назад и моментально начал выпускать
нелепые приказы. Например, запрещающий девочкам носить черные колготки. По
мнению Александра Григорьевича, это не политкорректно, темные ноги способны
оскорбить чувства африканцев. Сколько их в нашей школе? Да ни одного! Но данный
факт не смутил Молова. И что, мне следует теперь сказать Кирюше: твой педагог дурак?
Это невозможно. Но Александр Григорьевич в самом деле идиот. Следует ли
лицемерить и поднимать авторитет дебила? Вот в чем вопрос!
Так и не найдя на него достойного ответа, я
отправилась в свою комнату и была остановлена возгласом Лизы:
— Лампуша, можешь зайти?
— С удовольствием, — сказала я, входя к
девочке. — Как дела?
— Меня назначили ответственной за
рождественский вечер, — гордо похвасталась Лиза. — Директор так и сказал:
«Романова — правильная кандидатура».
— Поздравляю. А что входит в твои обязанности?
— Написать объявление, составить меню… —
начала загибать пальцы Лиза. — Вечер лишь для десятиклассников, малышню типа
девятиклашек не пустят. Выпивку нельзя. Ну так: лимонад, сыр, колбаса, конфеты…
Надо посчитать, сколько все стоит, потом понять, какую сумму каждый должен
внести. Офигеть! А еще концерт, дискотека, Дед Мороз, Снегурочка…
— Да, работы невпроворот, — согласилась я.
— Ты мне поможешь? — заморгала Лиза.
— Чем же?
— Составь объявление.
— Легко. Давай продиктую, а ты сразу
напечатаешь.
— Супер, — кивнула девочка, — говори.
— Значит, так. Сначала поставь дату, на
которую назначен ваш праздник. Теперь поехали: «…состоится рождественский
вечер! Все на елку! В программе концерт, дискотека, вкусный чай и хоровод с
Дедом Морозом и Снегурочкой».
— Спасибо, — кивнула Лизавета.
— Не за что. Теперь выключай ноутбук и ложись.
— Еще полуночи нет, — возмутилась девочка.
— Завтра в школу!
— Я не засну так рано.
— Не спорь.
— Нет, — уперлась Лиза.
Я нащупала в кармане блокатор и сказала:
— Ладно, сиди, а мне пора в кроватку.
— Эй, ты чего придумала? — с подозрением
спросила Лиза. — Уходишь, не настаиваешь на своем…
— Зачем? — с фальшивой грустью воскликнула я.
— Взрослый человек, такой, как ты, должен сам следить за своим режимом.
Глава 6
Оказавшись у себя в комнате, я разобрала
кровать, завела будильник на пять утра и вытащила из коробочки блокатор. Надо
же, и правда выглядит словно пульт от телевизора, только с тремя кнопками —
красной, желтой и зеленой. Я перевернула пустую упаковку и потрясла ее, но
никакой инструкции внутри не оказалось, на мои колени лишь выпал маленький
кусочек из непонятного материала, коричневый квадратик, размером с ноготь
большого пальца, весь испещренный линиями. Мопсиха Ада моментально кинулась к
нему с явным желанием слопать.
— Фу, — прошипела я на нее.
Затем я взяла ненужный, невесть зачем
оказавшийся в коробочке обломок, бросила его назад в пустую тару, осторожно
вышла из своей комнаты, очень тихо добралась до кухни, смяла картонный футляр,
сунула его в помойное ведро, потом на цыпочках прокралась в коридор и встала в
холле. Наша квартира соединена из двух, поэтому она имеет не совсем обычный
вид. Там, где ранее имелась стена, разделявшая апартаменты, теперь образовалось
пустое пространство, которое мы используем в качестве библиотеки. Если встать
посередине не предусмотренной архитекторами жилой площади, то можно увидеть
двери почти всех комнат и кухни.
Замерев в нужной точке, я прислушалась. Так и
есть, из комнат Кирюши и Лизаветы доносятся характерные звуки, похожие на
«ку-ку». Это работает программа ай-си-кью, в просторечье «аська».
Вот какие противные, не хорошие, вредные дети!
Ну что ж, сами виноваты. Не хотели слушаться старших и вести себя нормально?
Получи, фашист, гранату!
Палец мой нажал на красную кнопку. «Ку-ку»
мгновенно стихли. Стараясь не производить шума, я в два прыжка добралась до
своей спальни и забилась под одеяло.
Из холла послышались громкие голоса.
— Лизк, у меня комп умер.
— Мой тоже гавкнулся.
— Чё случилось?
— Электричество есть.
— А чего ж они сломались?
— Не знаю.
— Замолчите! — крикнул Сережка. — Ночь на
дворе, спать давно пора!
Школьники перешли на шепот, потом дверь в мою
комнату приоткрылась.
— Лампа, — прошипела Лиза.
— М-м-м, — попыталась я изобразить сонную
тетерю.
— Спишь?
— М-м-м.
— Не знаешь, отчего у нас компы ёкнулись?
— Рядом новую ветку подземки ведут, —
бормотнула я, — работают по ночам, потому что от аппаратуры метростроевцев в
округе электронику глючит, во всех офисах компьютеры отключаются.
— Во, блин, — топнул Кирик. — И долго они тут
ковыряться будут?
— Понятия не имею, — зевнула я. — Извините,
совсем сплю.
Ровно в восемь утра я подошла к справочному
бюро аэропорта и огляделась. Как ни странно, но вокруг было много народа. Ну, и
кто из присутствующих встречает любимую племянницу Михаила Петровича? Женщина с
двумя детьми явно ни при чем, дедушка, обвешанный сумками, и три школьницы,
весело обсуждающие какую-то животрепещущую для них тему, тоже. Остались лишь
два кандидата: парень в мятых джинсах, нервно крутящий головой в разные
стороны, и мужчина при полном параде, в идеально вычищенной черной куртке,
наглаженных брюках и блестящих ботинках. Он навалился на закрытый газетный
киоск и мирно дремал. Дядька явно никого не ждал, это был, скорее всего, несчастный,
улетавший ни свет ни заря в командировку.
Решив, что взволнованный юноша более подходит
на роль посланца раскаявшегося папаши, я подошла к нему и вежливо сказала:
— Здравствуйте.
— Чего надо? — вскинулся парнишка.
— Вы не меня высматриваете? Я к Антонову.
Молодой человек кашлянул, потом ехидно заявил:
— Я жду бабку, будущую тещу. Ты Мотькина
Любовь Семеновна шестидесяти двух лет от роду?
— Конечно, нет, — улыбнулась я.
— Тогда до свиданья, — повернулся ко мне
спиной юноша.
