То, что все нити связались и все дороги сошлись, обещало успех, но ройгианец не имел обыкновения торжествовать раньше времени. Он работал весь вечер и полночи, сейчас выдалась передышка, но потом ему потребуются все имеющиеся силы. Господин Шаддур положил руку на украшенную гривной шею. Он был бы спокоен, защищай Кантиску только люди и стены, но Светорожденный с Арроем внушали опасения. Пожалуй, нужно поднять тайно следовавших за армией Жнецов и Охотников. На всякий случай.
4
Эмзар давно растворился в зарослях сада — стройная легкая тень, порожденная благоуханной, почти летней ночью. Рене долго смотрел вслед эльфу, собираясь с мыслями. Затем негромко окрикнул:
— Жан-Флорентин, ты слышал?
— Разумеется, — последовал незамедлительный ответ, — мой слуховой аппарат хоть и не столь совершенен, как, скажем, у обыкновенной кошки, но все же много лучше, чем у почитающих себя венцом мироздания двуногих существ…
— И что ты скажешь?
Философский жаб спрыгнул с браслета на рукав и, забравшись по нему наверх, устроился на краю воротника, задумчиво скрестив лапы.
— Логика подсказывает, что Эмзар верно оценил обстановку. Послезавтра нас ждет не бой с Михаем Годоем за власть над Арцией, а конец света, инспирированный не идентифицированными на данный момент силами. Сработал тот самый неизвестный фактор, о котором я неоднократно предупреждал, так как исходя из причинно-следственной связи…
— Жан, — прервал его адмирал, — у нас слишком мало времени и слишком много нужно сделать. Я хочу попросить тебя об одолжении.
— К вашим услугам. — Жаб изобразил нечто, по-видимому означающее рыцарский поклон.
— Вы ведь ладите с Гибом?
— Настолько, насколько можно ладить с созданием, живущим одними эмоциями и не способным думать о вечном. Впрочем, это не его вина, так как вся история этих существ…
— Сейчас не до родословной Водяных Коней. Нужно предупредить Мальвани, и сделать это, кроме тебя, некому.
— Нет! — Жан-Флорентин категорично рубанул воздух лапой, оставившей за собой огненную черту. — Я поклялся не оставлять тебя, и я сдержу слово.
— Ты пойдешь, — устало повторил Рене, — потому что больше некому.
— Не пойду!
— Пойдешь! Это приказ, а ты присягнул мне как своему сюзерену. Твой рыцарский долг — повиноваться.
— Да, действительно, — жаб принял оттенок красной яшмы, — я присягал, и рыцарский долг меня обязывает. Я сделаю так, как ты хочешь.
— А хочу я многого. Ты передашь Мальвани, чтобы он ни в коем случае не пытался нас спасти. Его забота — армия и беженцы. Пусть немедленно, немедленно поворачивает. Он должен быть за Аденой, прежде чем Годой сообразит, что к чему. Мое завещание у Эрика, пусть отдаст его Шандеру, когда тот вернется. Майхуб понимает больше, чем хочет показать, так что «Волка Иджаконы» в войне людей заменит «Лев Эр-Иссара», нравится это ему или нет. Теперь главное: Майхуб, Мальвани и Шани сделают все, что в человеческих силах, но от вас с Гибом потребуется больше. Вы должны спрятать Герику так, чтобы ее никто не нашел. Если она Эстель Оскора…
— Все можно подвергать сомнению, но не это.
— Годой не должен ее получить. Когда она будет укрыта, найдите Романа. Эстель Оскора, кольцо Проклятого, Водяной Конь и твои мозги — этого должно хватить для победы, потому что это все, что осталось у Тарры. Есть еще эльфы, но станут ли они сражаться после гибели своего короля, я не знаю.
— Я понял, — жаб был на удивление краток, — и я исполню.
— Не будем откладывать. — Рене поднял руку, и Жан-Флорентин вновь привычно устроился на браслете. Цвел жасмин, его аромат мешал думать о смерти как о чем-то неизбежном. В дальнем конце сада бил небольшой источник, заботливо обрамленный резным белым камнем. За источником в стене виднелась полукруглая ниша, из которой выступала сделанная с немалым искусством фигура какого-то арцийского святого. Позади статуи хитрый мастер поместил большое, слегка помутневшее зеркало, так что пришедшие к водоему паломники видели себя идущими по стопам святого.
Рене опустил руку в воду и позвал.
5
Терпеть союзников становилось все труднее, а спорить, вернее, избавляться от них время не приспело. Ладно, пусть доказывают осажденным, что регенту покровительствует сама святая Циала, но не более того. Ройгианская Циала против эльфийского Эрасти, знали бы верующие, чем их кормят…
Годой зевнул и поднес к носу письмо Марины-Митты. Письмо благоухало чем-то зовущим и непристойным. Будь Годой атэвом, он бы возил с собой жен и наложниц, но в Арции такое не принято. Проклятый, пропадает такая ночь! Михай стащил сапоги и уселся на походную кровать, прикидывая, не выпить ли на сон грядущий. Раздумья нарушил дежурный аюдант, сообщивший о прибытии вице-маршала. Это было совершенно непонятно, и ждать объяснений до утра Годой не пожелал.
Марциал был по-прежнему хорош, заострившееся лицо и поседевшие виски, пожалуй, делали его еще привлекательней. Для дам, разумеется, в глазах «добрых друзей» Изье седина и худоба могли быть и недостатками.
Регент вопросительно поднял бровь. В ответ Изье бросил к босым ногам регента шпагу.
— Я мог бы сбежать, — дерзко доложил он, — но я счел уместным лично донести до вашего сведения, что вверенной мне армии больше не существует.
— Даже так? — На дерзость гневом отвечают глупцы, Годой выглядеть таковым не собирался. — Как же вам удалось избавиться от такого количества гоблинов? Это вряд ли было по силам даже вашему предшественнику. Я имею в виду покойного Жерома.
— Мне помогло море. Утром двенадцатого Медведя на лагерь обрушились гигантские волны. Они дошли до Зимней гряды. Гоблины не умеют плавать. Пушки тоже.
— Вы думаете, я вам поверю?
— Я кинул монету. Выпала решка.
— И что она означает?
— Я так волновался, что забыл загадать.
— Как спаслись вы?
— Меня смыло вместе с палаткой. Я поздно ложусь и поздно встаю. Осада еще не началась, я спал раздетым. Я выплыл и добрался до рыбацкой деревни. К вечеру у меня началась лихорадка. На мне было несколько колец, и мне попались честные люди. Я провел у них три недели, потом добрался до ближайшего городка, купил шпагу и коня. Кто еще выжил, я не знаю, но, судя по всему, с докладом прибыл я первый.
— Ваша верность впечатляет.
— Верность? Можно назвать и так, но я ее полагаю безысходностью. Менять имя и прятаться до конца дней я не хочу. Мальвани и Феликс меня примут, только чтобы четвертовать, что до вас, то я не вполне уверен. Я выбрал меньшее из зол.
— Я предпочитаю быть большим. — Марциал мог врать, но Годой ему верил. По вышеназванной самим вице-маршалом причине. — Сколько времени потребуется Мальвани, чтобы добраться до Кантиски?
— Смотря как быстро он собрался, но я бы на его месте перерезал Таянский тракт, чтобы лишить вас резервов, занял Мунт и ждал вас на пути из Кантиски, перекрыв Святую дорогу на Луменских холмах.
