— Шутить, да? — без особой уверенности предположила орка. — Но сейчас мы идить домой. Мама, и дед, и Грэддок нас ждать. Мне зря ходить в башня, тут нет ничто. Как я теперь молиться, если тут пусто? И пыль… Молиться можно, когда не видить, а думать — тут боги.
— Ты права, Криза. Но боги тут действительно были. Правда, не ваши, но сейчас это не важно. Хорошо, пойдем. Мы и в самом деле задержались. — Эльф приложил кольцо к кладке. Повинуясь безмолвному приказу, в серой стене появилась дверь, из-за которой пахнуло зимним холодом, затем ветер бросил им в лицо пригоршню сухого снега.
— Не понимать, — Криза невольно вцепилась в рукав Романа, и тот машинально обнял девушку, — не понимать! Где лето? Это сон. Мы спимся, да?
— Я не знаю, где лето. Я заговорился с богом, это требует времени.
— Но где лето?
— Лето кончилось, Криза, — вздохнул эльф, — да и осень тоже. Остается надеяться, что это зима нашего года. Не понимаешь? Это трудно понять. Я слышал про такое. Бывают места, где время идет медленнее, чем везде. Для нас прошло несколько часов, сколько для остального мира — не знаю. Будем надеяться на лучшее.
— А что может бывать худшее?
— Худшее, это если прошло много-много лет и все изменилось. Тогда нам с тобой придется узнавать, что творится на белом свете, думать, что врать, потому что нам никто не поверит. Но самое плохое — это если враг все-таки победил, победил, пока мы торчали здесь.
— Тогда нам надо будет побеждать его, — уверенно изрекла Криза, — но сначала надо смотреть.
— Надо, — пожал плечами эльф, — хоть и холодно.
К счастью, Криза упрямо таскала с собой все пожитки Уанна, а маг-одиночка уходил в свой последний поход под зиму. Хуже, если в горах лежит глубокий снег, тогда несколько вес до заимки старого Рэннока, если там, конечно, их еще ждут, придется преодолевать несколько дней. Или пустить в ход магию, что за пределами Обители было бы, мягко говоря, неосмотрительно. Роман отогнал от себя наиболее мерзкие мысли и шагнул в холодную тьму.
3
Было ясно, ветер гнал по звездному небу редкие рваные облака, взметал снежную пыль, но с неба, хвала Звездному Лебедю, ничего не сыпалось. Темные блестящие стены цитадели по-прежнему рвались ввысь, заслоняя собой весь мир. Странно, но в ноздри бил запах дыма, да и темнота ночи казалась какой-то странной. Небо над головой было черным, но из-за стен словно бы поднималось слабое золотистое сияние.
— Я знать, какой сейчас день, — торжественно объявила Криза. — Это Праздник Последней Зимней Ночи! Там наши зажегивали костры. Перед утром жрецы будут делать жертву, потом пировать, пока луна не делается из совсем никакая половиновая. Нам надо назад в башня. Если нас видеть, убивать. Я — не мужчина, а ты — враг. Мы делать преступление, что ходить сюда!
— Подожди, не тараторь, — Роман задумался, — все не так плохо! Слышишь, река шумит, сюда никто не войдет и не выйдет, кроме нас, разумеется. В башню нам возвращаться нельзя, кто его знает, когда мы снова выйдем, а вот твои сородичи… У них по крайней мере можно узнать, в какое время мы попали и стоит ли нам идти на заимку, или надо придумать что-то другое. Много ваших сюда приходит?
— Весь Ночной народ, который к полудню от Туварча.
— Туварч — это река?
— Да, великий река, ходить полуночь, долго ходить. Те, кто дальше жить, другую святыню ходить. Птицевая гора. Очень большая, я не видеть, дед раз был, говорить.
— Про другую святыню потом расскажешь! Значит, ваших тут много. В лицо все друг друга, надо полагать, не знают.
— Очень много, — подтвердила орка, — так много, как деревья в лесу, да! И мало кто знать друг друга. Мы сюда тоже ходим. В Последнюю Ночь можно. Мамку и деда никто не трогать. Нельзя.
— Очень хорошо. Значит, ссориться в эту ночь не положено, никто никого не знает, и все тут собираются. Тогда и мы соберемся.
— У тебя лицо плохое. Тебя ловить и убивать. Жрец-старейшина…
— Твой старейшина в магии разбирается? Видела ты? Делал он что-то непонятное?
— Нет. Он только проклинать уметь. И просить духов гор помогать.
— А они помогать? Тьфу ты, вот уж с кем поведешься… Помогали они?
— Не знать. Может, помогать, может, само получаться. Если не молиться, лето ведь все равно приходить? Так?
— Именно! А теперь смотри! На меня смотри! — Роман сосредоточился, приложив на мгновение руки к лицу. Эльф давно научился изменять свою внешность, но одно дело, проведя не одну сотню лет среди людей, придумать себе лицо человека, и совсем другое — прикинуться гоблином, каковых Рамиэрль знал всего пятерых. Семья Кризы не годилась, так как они могли оказаться тут же и двойник вызвал бы подозрение. Оставался Уррик, к тому же подходящий по полу и возрасту. Роман старательно припомнил физиономию воина-гоблина и как мог ее воспроизвел.
— Ну как? — поинтересовался он, отнимая ладони от лица. — Сейчас лицо не такое плохое?
— Какой ты красивый, — Криза не могла отвести восторженного взгляда от нового обличья Романа, — как витязь из сказков. Даже лучше! Ты не могешь всегда таким ходить? А? — В глазах девушки мелькнула надежда. — Это ты такой всегда, да? Ты просто хотел нас испытать и делался страшный? А теперь ты стал опять ты?
— Нет, Криза, — Рамиэрль не знал, смеяться ему или плакать, — я такой, каким ты меня увидела сначала. Что поделать, такие уж мы, эльфы, уроды. Но ты не печалься. Воин, чье лицо я сейчас использую, существует. Он далеко отсюда, но он есть.
— Он какой? — нетерпеливо спросила Криза. — Он смелый? Умный?
— Смелый и умный, волчонок, — подтвердил Роман, непонятно почему чувствуя себя обделенным. Что ж, когда он устанет от своего бессмертия и ему некуда будет идти, он найдет приют и покой в Обители, будет следить за волчьими играми, охотиться, греться у костра в свете иных звезд… Но пока он от жизни не устал! Впереди схватка с врагом, слишком страшным, чтобы даже помыслить об отступлении. Роман упрямо тряхнул головой и засмеялся, поняв, что невольно перенял привычку Рене Арроя. — Твоего красавца, моя дорогая, зовут Уррик. Может, ты с ним и встретишься. Жизнь — она ведь непредсказуемая. А сейчас очнись и идем!
…Созданная Уанном река все еще рвалась наружу, только теперь ее исток был причудливо изукрашен ледяными наплывами, в свете гоблинских костров отливавшими осенним золотом. Роман и Криза спустились к воде, послушно расступившейся перед учеником Уанна. Уже ступив на скользкие блестящие камни, Роман бросил взгляд чуть вбок и не поверил собственным глазам. Звездные лучи, проникшие в холодную глубину, играли на эфесе до боли знакомой старенькой шпаги. Шпаги Уанна.
Глава 2
2229 год от В. И. 1-й день месяца Сирены
Арция. Мунт
Корбут. Ночная Обитель
1
Ворота были намертво заперты. Сквозь кованую решетку с сигнами виднелся двор, покрытый толстым слоем нетронутого снега. Снег превратил широкую пологую лестницу в белоснежный пандус, пышными валиками улегся на карнизах и подоконниках. Последний снегопад был позавчера, и не похоже, чтобы после этого кто-то подходил к особняку ре Фло. Лупе вздохнула, понимая, что ей придется вновь тащиться через весь город, чтобы найти еще один запертый дворец. Во Фронтере, разумеется, слышали, что в Мунте многое изменилось, но чтоб до такой степени…
