На первый взгляд Виргиния могла отделаться от излишне предприимчивой сестры куда проще. Можно было отправить ее в какое-нибудь второразрядное герцогство, а то и к самой равноапостольной Циале, но это означало бы усиление засевшей в Ифране тихони Елены, которая была не меньшей змеей, чем Диана, разве что не гремучей, а подколодной. Догадаться, как и когда укусит авирская бланкиссима, не взялась бы даже Агриппина, хоть она и выросла в доме не последнего из мунтских интриганов.
Сажая в Арции Диану, Виргиния стравливала ее с Еленой. Пока ни одна из них не съела другую, Ее Иносенсия могла спать спокойно. Ее Иносенсия, но не Агриппина, которая, в отличие от всей троицы и своей подруги и покровительницы бланкиссимы Генриетты, настоятельницы обители в Фей-Вэйе, думала не о том, как заполучить и удержать Рубины Циалы, и даже не о том, чтобы повторить успех святой, до сих пор остававшейся единственной женщиной-Архипастырем, но исполнить то, ради чего в свое время и создавался орден. Агриппина верила в опасность, нависшую над Благодатными землями, и понимала, что встретить ее следует во всеоружии. Именно для этого власть духовная и светская должна соединиться в одних руках, а любая магия, даже самая простая и незначительная, должна исходить либо от самого Ордена, либо от полностью ему подотчетных печатных и судебных магиков. И уж, само собой, ни одна волшба, даже самая пустячная, но чужая, не должна укрыться от Фей-Вэйи.
По расчетам астрологов, Благодатные земли в самом недалеком будущем ждут тяжелые времена, а с учетом того, что говорится в древних книгах, о которых сегодня изо всех сил стараются забыть, можно ожидать худшего.
Агриппина была уверена, что книги не лгут, и Проклятый может вернуться, но у Тарры больше нет святой Циалы, способной остановить его. Арцийская империя развалилась, и ее обломки грызутся друг с другом, как бродячие псы. Церковь раздирают склоки, Архипастырь слаб, а кардиналы и, что греха таить, святые сестры заняты своими делами. Они не смотрят на небо, со страхом ожидая появления Темной Звезды… Агриппина давно поняла, что рассчитывать может лишь на себя самое.
Женщина не заблуждалась на свой счет: природа не наделила ее ни магическими способностями, ни красотой, ни умением вести за собой других. Ради нее не совершали ни подвигов, ни преступлений, Белые рыцари не посвящали ей сонетов, они занимали у нее деньги и с аппетитом поедали всяческие вкусности, которыми она их угощала. Плотная круглолицая сестра не могла стать ни владычицей, ни прекрасной дамой, и она становилась наперсницей, утешительницей, советчицей. Ей не завидовали, ее не боялись, ее не принимали в расчет, а она знала и запоминала все, что происходит в Фей-Вэйе, а ее брат сообщал ей об арцийских делах.
Постепенно в голове бланкиссимы стал вырисовываться план, который был ей по силам. Она принимала воспитанниц и послушниц, возможно, ей удастся найти и вырастить новую Циалу, а пока следует делать все, чтобы Елена и Диана грызли друг друга и не могли догрызть до конца. Пусть Виргиния следит за ними и только за ними, а Генриетта за Виргинией. Тогда все на первый взгляд мелкие и скучные дела будут в руках недалекой, но неимоверно трудолюбивой и ни на что не претендующей Агриппины, а уж она постарается.
Именно поэтому Агриппина сейчас в Мунте. Ей не нравится то, что затеяли Диана со своим любовником, а то, что незаконный дядюшка короля – любовник бланкиссимы, круглолицая сестра знала наверняка. Вообще-то за любовные шашни циалианку ждало суровое наказание, но не пойман – не вор, а ловить Диану за руку было рано.
Занятно, что в истории с Тагэре смерть герцога была нужна всем. Елену устраивала гражданская война в Арции, которая неминуемо разразится, если Шарль Тагэре будет предательски убит. Диана хотела уничтожить единственного законного претендента на арцийский трон и тем обезопасить короля, а точнее своего Фарбье и собственную власть. Виргинии было нужно ослабить обоих, Генриетта ждала ослабления Виргинии, и только Агриппина загадывала дальше, чем на шаг вперед. Она слишком хорошо помнила пророчество о том, что придет год Трех Звезд и поднимет меч Последний из Королей.
Если Блаженный Эрик, прозревший будущее, говорил об арцийской династии, то последним из королей мог быть либо Пьер Лумэн, либо Шарль Тагэре. Пьер был жалок и вряд ли способен поднять не то что меч, но даже ложку, а Шарло… Агриппина еще раз вспомнила то, что знала про герцога. Этот МОГ стать защитником Света и Веры, за ним бы пошли. Да и прав на корону у него больше, чем у Лумэнов. По Коронному Праву тот, кто отобрал у законного наследника титул, владения, имущество или что другое, принадлежащее тому по праву первородства, подлежит наказанию. Захваченное же должно быть возвращено законному владельцу или его потомкам, а в случае отсутствия таковых ближайшему родственнику по мужской линии, не являющемуся прямым потомком захватчика. Лумэны – узурпаторы, а значит, трон принадлежит Тагэре. Неудивительно, что Диана и Жан хотят избавиться от герцога до того, как тот женится и обзаведется потомством, тем паче ему предложил союз граф ре Фло. Диана постаралась прибрать к рукам и Эстелу, но тут уж Агриппина пустила в ход все свое умение, благо брат вовремя сообщил о планах мунтской бланкиссимы.
Виргиния узнала все и, разумеется, приняла меры. Сейчас юная ре Фло в Фей-Вэйе. К сожалению, Агриппина отнюдь не была уверена, что у Ее Иносенсии хватит терпения и ума потихоньку привязать к себе юную ноблеску. Только бы она не испробовала над девушкой одно из тайных заклятий, которые хороши с теми, кто, сделав свое дело, становится не нужен и может спокойно отправляться, скажем, к святой Циале. Эстелу ре Фло следует сделать не орудием, а союзницей, дело это хлопотное, но нужное. Агриппина не сомневалась, что ей удастся поладить с девушкой, если только Виргиния не вздумает гнать коней, но сначала нужно решить с Шарлем. Его следовало спасти, но как? Проклятый знает, каким он будет, после того как проведет несколько ор в Цепи Раскаяния.
Агриппина не слишком хорошо понимала, как работает этот артефакт, сотворенный три сотни лет назад Старшим Судебным Магом, унесшим тайну своего детища в могилу, но те, на кого надевали Цепь, теряли всякую волю к сопротивлению и действительно ощущали себя ничтожнее и презреннее роющегося в навозе червя. Бедняги чуть ли не с наслаждением каялись и кричали о своей скверне и ничтожестве, заодно признавая любые грехи, действительные или мнимые. Агриппине не хотелось видеть Шарля Тагэре в таком состоянии, но отменить экзекуцию было не в ее власти. Увы, она не кардинал и не король. Король? Пьер безумен, но необыкновенно добродушен и жалостлив, и он должен присутствовать при церемонии. Его Величеству вряд ли понравится вид человека в рубище и на коленях, палача в красной маске и плахи с топором. Если подсказать нужные слова, то монарх, словно ребенок, увидевший возможность увернуться от неприятного зрелища, непременно помилует мятежника! Это единственный способ сохранить Тагэре рассудок и честь.
Правда, это укрепит Лумэнов, хотя бы потому, что Шарль никогда не поднимет меч на спасшего его человека, даже если это безумец, но Пьер не вечен. Возможно, он умрет несколько раньше, чем ему предназначено природой, умрет и, безусловно, окажется в царстве Божием, ибо невинен, как дитя. Ну, и хвала святой Циале…
