Почему он и Залиэль решили, что разгадка всех тайн и средоточие всех бед лежит за Серым морем, мне было непонятно, но они, похоже, не сомневались. И, судя по всему, были правы, так как я почувствовала неладное именно тогда, когда «Созвездие» должен был миновать Жемчужную гряду, о которой рассказывали эльфы и из-за которой мало кому удавалось вернуться.
Глава 45
2231 год от В.И.
21-й день месяца Собаки.
Серое море
Небо заволокло темными клубящимися облаками, бешено несущимися в одном направлении. Сбросил сон и океан, представ во всем своем грозном величии. Вокруг, сколько хватал глаз, бесновались высоченные, увенчанные пенными коронами водяные горы. Несущиеся во весь опор водяные кони с визгом сталкивались грудь в грудь и гибли, смешавшись седыми гривами, но их место тотчас занимали другие, бросившиеся вдогонку за обреченным кораблем, они на глазах вырастали.
Рене встретил шторм в бейдевинд с почти оголенными мачтами. «Созвездие», то проваливаясь в ущелья между двумя водяными громадами, то взлетая на самый гребень, настырно пробивался вперед. Озверевший ветер срывал пенные гребни волн, выл и кричал в снастях, пытаясь своротить и разорвать все, что попадалось на его пути, и негодуя на то, что убранные вовремя паруса не дают ему опрокинуть судно и переломать мачты.
Раскачиваясь, кажется, во все четыре стороны одновременно, корабль старательно поднимался на волну, иногда разрезая ее, иногда зарываясь носом. Тогда часть волны попадала на бак, а другая с дикой яростью разбивалась о крепкие борта, обдавая их солеными брызгами. Иногда, после особенно сильного порыва ветра, корабль черпал бортом, а верхушки волн бросались на палубу, опадали, и вода, шипя, выливалась через противоположный борт в шпигаты.
Матросы, надевшие просмоленные парусиновые куртки поверх своих обычных свободных рубах, были собранны и молчаливы. Время шуток и смеха миновало. Люди держались за снасти, время от времени поглядывая то на море, то на своего капитана и отряхиваясь от воды, которой щедро окатывал их разбушевавшийся океан.
Боцман хмуро сообщил, что палубы и трюм в порядке, орудия наглухо закреплены, все задраено и течи пока, хвала Великим Братьям, нет. Когда были поставлены штормовые паруса, Аррой самым будничным и равнодушным голосом велел дать знать ему, если что случится, и не зевать на руле и спустился вниз, пройдя по сразу ставшей сырой и душной жилой палубе. Все люки были наглухо задраены, свежий воздух вниз не проникал, и маринер поймал себя на том, что если уж гибнуть, то на ветру, а не как крыса в бочке. Мимоходом подмигнув пробегавшему мимо матросу, адмирал быстро прошел в свою каюту, где с неожиданной для себя самого яростью зашвырнул роскошными перчатками из буйволиной кожи в стену…
Эстель Оскора
Нарастало это постепенно, как начинающаяся лихорадка. Сначала мне показалось, что я слишком долго сидела на солнце и смотрела на море, отчего у меня перед глазами замелькали разноцветные круги. Потом я поняла, что солнце ни при чем. Лицо у меня горело, голову стянул тугой обруч, во рту ощущался противный металлический привкус. Вот оно, началось! Не знаю, почувствовала бы я, что с Рене не все в порядке, без краденого талисмана или же нет. Мне кажется, что почувствовала бы, но нам свойственно переоценивать свои возможности и принижать то, что сделано другими. Как бы то ни было, но я поняла, что ждать осталось недолго. Признаки, правда, были еще слабыми, и я без труда сохраняла контроль над собой, а значит, и Рене находился вне серьезной опасности.
Рисковать все же не стоило, и я напоследок оглядела горизонт — небо было затянуто облаками, но в них был причудливой формы разрыв, сквозь который к земле устремлялись немыслимо яркие лучи — серебряные полосы на фоне сине-серых моря и неба. Что ж, земля прощалась со мной весьма торжественно. Я решительно повернулась спиной к берегу и пошла вперед. Преданный, разумеется, шел за мной как пришитый. С ним придется что-то делать, привязать скорее всего…
Я не раз ходила этой узкой белой дорожкой, обсаженной высокими розовыми кустами — алыми и белыми, но на этот раз все было особенным. По-особому гудели пчелы, по-особому пахли цветы и плясали по мрамору ставшие более четкими и темными тени. С моих глаз словно бы спала пелена, и мир стал ярче и праздничней. Тошнота и звон в ушах прошли, я ощущала прилив сил, словно выпила холодной зимой подогретого вина.
Подъем мне дался без труда, я даже не запыхалась, когда вошла в прохладную после жаркого дня каплицу Ларэна. Столб синего огня — овеществленный талисман Залиэли, во много раз увеличивавший ее силу, рвался к куполу; его мерцающее сиянье причудливо сливалось с разноцветными лучами солнца, льющимися сквозь витражи. На мгновение мне показалось, что в каплице кто-то есть, но это была всего лишь тень от колонны. Я знала, что теперь уже недолго.
Преданный ткнулся мордой мне под руку, я машинально погладила пушистый мех — в последний раз — и велела ему сидеть на месте, что бы ни случилось. О привязи я так и не позаботилась, а ничего подходящего с собой у меня не нашлось. Мы стояли и ждали. Холодный голубой огонь таинственно мерцал, блики носились по мраморным стенам, и было тихо. Неимоверно тихо. Звуки остались за стенами — здесь, на пороге жизни и смерти, было не до них.
Я попыталась представить, где теперь Рене. Разумеется, можно было только гадать, что он делает, — стоит ли у штурвала, подает ли команды своим людям, ведет ли их в бой, обнажив шпагу… Вряд ли у него было время подумать обо мне, я чувствовала, что он уже начал свою битву, но я все же попрощалась, повторив ему мысленно то, что только однажды в нашу самую первую ночь произнесла вслух.
Пламя стало темнеть. К чистому небесно-синему тону, тону васильков во ржи или осеннего арцийского неба, стали подмешиваться коричневые и лиловые пятна. Ровная огненная колонна дрогнула и осела, превратившись в растрепанный костер, заполнивший собой почти всю среднюю часть каплицы. Лепестки огня бестолково метались, то обретая прежний небесный цвет, то становясь тусклыми и неприятными. Преданный дернулся и рыкнул, и я страшным голосом велела ему сидеть.
Видимо, Залиэль сражалась неистово. Колонна вновь полыхнула васильковой синевой и устремилась ввысь, но ненадолго. Отвратительный буро-желтый язык словно бы расколол ее на две части и начал пригибать к земле. Медлить было нельзя, я сжала зубы и, выставив вперед руку с украденным кольцом Проклятого, бросилась вперед, но меня опередил Преданный, оттолкнувший меня и исчезнувший в магическом огне. Последним же, что я увидела в этой жизни, стала чья-то метнувшаяся из угла тень…
2231 год от В.И.
23-й день месяца Собаки.
Серое море
«Созвездие» мотало из стороны в сторону, водяные горы с ревом перекатывались через палубу. Гром грохотал не переставая, и отличить его раскаты от рева взбешенного океана стало невозможно. На мгновение становилось черно, как в угольной пещере, а потом очередная ветвистая молния раздирала на куски тяжелые тучи, заливая ослепительным мертвенным светом обезумевший океан и маленький корабль с проломанными в нескольких местах бортами…
