Рано или поздно Старое Зло это обретет способность на короткое время принимать материальную форму и подчинять себе чужие души и тела. К счастью, всей его силы недостаточно, чтобы проторить путь Чужим. Но есть способ обойти древний запрет.
Должно родиться существо — ребенок женщины, наследницы великих рас, некогда владевших Таррой, и «Его», овладевшего на краткий миг телом мужчины. Это создание, соединившее в себе тысячелетнюю злобу и великую силу, сможет с помощью Чужих стать повелителем Преисподней, в которую превратится этот мир.
Ты должен узнать еще одно. Носящая под сердцем чудовищное дитя обретет невероятную силу. Она будет не подвластна магии своего супруга, ибо станет плотью от плоти этой магии. Она сможет противостоять самым сильным заклятьям и творить невозможное. И еще. Только одна, рожденная смертным, может быть Избранницей древней магии. Если чудовище, порожденное Избранницей, погибнет, то новое, пока она жива, может появиться лишь из ее чрева. Это наш единственный шанс.
Есть предел любому рабству. Если Избранница Преисподней восстанет, она спасет мир. Если она будет послушным орудием в руках адептов своего супруга, надежд останется мало, но они все равно есть.
Знай, что пока Избранница бесплодна и не доступна ее супругу, он не может обрести устойчивое тело и выполнить договор с Чужими. Поэтому его адепты начнут охоту за Избранницей. Они будут порабощать все больше и больше существ, заставляя служить их своей цели, но, пока ребенок не рожден, остается надежда!
Это все, что знаю я. Теперь судьба мира зависит от тебя. Сегодня, в начале третьей кварты 1524 года по завершении Великого Исхода, я, Эрасти Церна, ученик Ларэна Лунного, отправляюсь туда, где, может быть, найду ответ на оставшиеся вопросы. За Большим Корбутом должно быть место, где сходятся в узел пути Силы, Судьбы и Воли. Наш разговор означает, что я оттуда не вернулся, но это не значит, что туда нельзя дойти. Кольцо это — благословение и талисман, доставшееся от тех, кто хотел защитить Тарру. Я не беру его с собой, ибо слишком ценно оно, а у меня есть иной ключ.
Когда ты наденешь кольцо, сам поймешь, что с ним делать. Если посланец «Его» посмел явиться сюда, значит, Древнее Зло окрепло настолько, что его адепты готовы к бою. Времени почти не осталось. Ты должен отыскать Избранницу до рождения монстра, уничтожить его и надежно укрыть мать.
Еще лучше, если она станет твоей союзницей. Вместе вы проторите путь к сердцу силы, который не нашел я. И да сопутствует тебе удача. Прощай, мой неведомый друг и преемник. Возьми!
Призрак (но как же он реален!) протянул Роману руку. Бард, сам не понимая того, что творит, сделал шаг вперед. Он снова ощутил пожатие живых, горячих пальцев и тяжесть какого-то предмета. И опять, как в давешнем сне, те же умоляющие слова, слышные только ему: «Верь мне. Прошу тебя, верь!» Затем ослепительная вспышка — и все. Наваждение исчезло.
Вот он, храм, тускло озаренный несколькими догорающими свечами. Черное выгоревшее пятно на полу, где упал господин Поррак, и скорчившаяся фигура Амброзия, стиснутого мертвыми руками.
Эльф медленно приходил в себя. Рядом стояли соратники. Мелькнула мысль, как-то он будет объяснять случившееся. Объяснения не потребовалось. Феликс, Добори, Парамон и Ласло с Рафалом молча преклонили перед ним колени.
— Что вы? — оторопело прошептал Роман.
— Мы не поняли, что говорил тебе Великомученик Эрасти, — отозвался Добори, — но мы видели, как он надел тебе на палец свое кольцо. Мы видели, как сгорел один святотатец, а другой, — он кивнул в сторону Амброзия, — будет судим Высоким Судом. Даже жабе понятно, что такова воля Эрасти. Мы, в конце концов, видели чудо исцеления!
Теперь и Роман заметил, что Парамон совершенно здоров, а у Феликса были обе руки.
— Но мы обманывали вас…
— Не так уж и долго. Догадаться, что именно вас разыскивает Амброзий, было несложно. А внешность… Что ж, вы ее изменяли удачнее, чем другие. Феликс не мог убить Архипастыря, это знала вся Кантиска, — Добори усмехнулся. — Вот чего я не предполагал, так это того, что и святые могут за себя постоять. Доказательство налицо. Что будем делать?
— Вы поднимете тревогу и скажете, что вас привлек шум и огонь. Вы ворвались в храм, желая захватить на месте преступления святотатцев (возможно, даже убийц Филиппа), и увидели то, что увидели. Вам не смогут не поверить. Но меня здесь не было! Я должен немедленно мчаться в… одно место.
— Мы с тобой.
— Нет. Вы нужны здесь. Церковь не должна стать орудием врагов. Если бы не предусмотрительность Эрасти, мир был бы обречен уже сегодня, но и так у нас мало времени. Я должен выполнить поручение Пр… святого, а вы — готовиться к войне. Не добившись своего сразу, они возьмутся за дело по частям.
— Я еду с тобой, — встрепенулся Феликс.
— Нет! Ты теперь Архипастырь, избранный самим Эрасти в присутствии брата Парамона и капитана стражи города Кантиски. Ты, и только ты, можешь и должен довести до конца задуманное Филиппом. Следует ждать войны. И надеждой, единственной, между прочим, надеждой этого мира станут Церковь и герцог Рене Аррой Эландский.
— Когда начнется война?
— Не знаю. Но не начаться она не может. Существа, способные порабощать души, в ближайшее время соберут армии и бросятся на нас. Только мы стоим на их пути. Остальные ошалели за столетие покоя, разжирели, перегрызлись между собой и не верят, что на свете есть что-то ужаснее преуспевающего соседа, затмившего тебя в количестве золотых побрякушек и красивых любовниц.
Церковь должна объяснить людям, что надо быть готовым ко всему. Надо начать охоту за оборотнями, пока те не вышли на охоту сами. А меня ждет дорога.
«Не дорога, а дороги, — мысленно поправил себя эльф, — по меньшей мере, три. Убежище. Таяна. Последние горы».
Пока Добори отдавал приказания стражам, Роман попытался рассмотреть кольцо и замер, завороженный темными глубинами камня. Эльф не мог понять, что собой представляет эта вещь и на каких тропах своих немыслимых странствий обрел ее Эрасти Церна. Возможно, ему еще предстоит открыть тайну кольца…
Открылась дверь, и вошел Добори.
— Все в порядке. У ворот тебя никто «не увидит».
— Ну что ж, еду….
Глава 19
2228 год от В. И. 3-й день месяца Лебедя.
Таяна. Высокий Замок.
Епископ Коатский и Никрийский Тиверий, исполняющий обязанности главы Церкви в Таяне, со вздохом украсил объемистый живот наперсным Знаком Церкви Единой и Единственной и водрузил на голову осыпанную аметистами и белыми карнеолами митру. Настроение у Его Преподобия было мерзкое. Во-первых, кто бы ни был назначен новым таянским кардиналом, он наверняка затаит злобу на него, Тиверия, который осмелился обвенчать короля в обход Его Преосвященства. Попробуй докажи, что Марко не пожелал слушать никаких оправданий и настоял на немедленной свадьбе.
