– Материал о несчастных пенсионерах, –
затараторила Капустина, – о бедных старушках, которые всю жизнь пахали на
общество, а теперь вынуждены у метро пирожками торговать. Эта тема многим
близка.
– Не о статье речь! Смотрим фото! –
перебил некстати разболтавшуюся девчонку Митяев. – На двух колонках
слезливый рассказ про тетку, которая, чтобы не умереть с голоду, печет дрянь с
мясом и стоит на улице со своей продукцией. Есть иллюстрация! Кто-нибудь,
опишите снимок! Виалин, говори, чего нафоткал.
– Бабка самого несчастного вида, –
загундел Слава, – с корзинкой, в одной руке пирожок! Жаль печальная, слезы
наворачиваются, картинка из жизни, суперснимок! Я за него могу премию получить!
– На конкурсе кретинов! Что у старухи на шее
висит? – спросил Митяев.
– Табличка, – ответил Слава.
– И что на ней написано?
– Не вижу!
– Ты не прочитал текст, когда сдавал
фото? – уточнил Сергей.
– Ну… не обратил внимания, – признался
Виалин, – там, скорей всего, цена пирожков с мясом указана!
– Ошибаешься, дружочек, – сладким, как
самый лучший рахат-лукум, голосом простонал издатель. – Милейшая бабуля,
трогательное существо, поверженное жестоким правительством в бездну нищеты,
стоит около корзинки с домашней выпечкой с начинкой из свежего мяса, а на шее у
нее объява: «Возьму котят в хорошие руки».
В кабинете вновь установилась полнейшая
тишина.
– Жесть, – отмерла Капустина, –
ваще, блин, круто!
Глава 4
– Согласен, – сказал Митяев. –
Так вот, чтобы у нас больше не случалось древнерусских хитов с компьютерами, я…
«Ду-ду-ду», – заныло над моим ухом, я
невольно дернулся. Нет, это не мой телефон.
Капустина выхватила из кармана мобильник и
принялась нажимать кнопки, но сотовый не желал молчать.
– Наталья! – побагровел издатель. –
Это уже запредельное хамство! Сколько раз говорил: выключайте мобилы!
Бедная Капустина пыталась нажать на нужную
кнопку, но ей это никак не удавалось. Я, видя, что сотовый девушки похож на мой
как две капли воды, бесцеремонно отнял его у Капустиной и мгновенно утихомирил.
– Спасибо, – шепнула Наташа.
– Рад был помочь, – еле слышно отозвался
я. – Чтобы выключить, нажмите вот сюда.
– Так вот, – вещал Митяев, – теперь
у нас есть отличный редактор, суперпрофи, человек, который закончил
Литературный институт…
– Пушкин? – ехидно спросил кто-то.
– Подушкин, – ляпнул Митяев.
Отвязные журналисты захохотали, они явно
приняли последние слова начальника за удачную шутку.
– Иван Павлович, покажись! – приказал
Сергей.
Я встал, смех стих.
– Теперь все ваши опусы будут проходить через
руки Ивана Павловича, надеюсь, нововведение пойдет газете на пользу, –
подвел итог Митяев. – Живо по местам, Подушкин, останься.
Мы с Наташей одновременно схватили со столика
телефоны-близнецы и включили их.
Когда весело гомонящая толпа молодежи покинула
кабинет, хозяин, отдуваясь, спросил:
– Ну как? Есть версии?
– Пока нет, надо осмотреться, – спокойно
ответил я.
– Восьмая комната, – кивнул
Митяев, – там твое рабочее место. Ну, с богом или с чертом, мне по
барабану, с кем ты дружишь, только поймай крысу.
Я вышел в коридор и встал у окна. Следует
признать, я произвел не лучшее впечатление на коллег, явился в костюме, чем уже
установил дистанцию, да еще Митяев обратился ко мне по отчеству. Думаю, сейчас
нужно пойти в кабинет, осмотреться, а потом уехать. Завтра приду в редакцию в
джинсах, куплю толстовку с провокационной надписью и попытаюсь
продемонстрировать коллективу веселый нрав и толерантность. Может, купить
выпивку с нехитрой закусью?
В кармане завибрировал телефон, я поднес
аппарат к уху, но не успел произнести и слова, как из трубки посыпалась
темпераментная речь.
– Натка, супер. Ты превзошла себя, дали
сегодня в номер, гонорар можешь получить в три часа дня в кафе «Чао». Материал
про Карину бомба, народ в экстазе, но будь осторожна!
Я не успел никак отреагировать, человек явно
ошибся номером. Собеседник отключился, через пару секунд телефон судорожно
вздрогнул, я вновь посмотрел на экран. Эсэмэс! Причем от того же парня! «Кафе
„Чао“, 15.00. Принесет Машка, я занят. Чмок. Ге».
Я начал нажимать на кнопки, надо сообщить
этому Ге об ошибке, и тут дверь кабинета распахнулась, из нее вылетел Сергей.
Мне стало не по себе. Лицо главного редактора приобрело оттенок спелой свеклы,
глаза вылезли из орбит.
– Суки, – хрипел он, – суки! Ваня!
Смотри!
И он сунул мне газету. «Карина – жена депутата
Силкина», – кричал огромный заголовок.
– Что случилось? – спросил я.
– Материал про Карину сенсация, он у нас
планировался на среду, а сегодня появился в «Желтой правде». Каково?
Я вздрогнул. Перепутавший номер мужчина
сказал: «Наташка, супер. Дали сегодня в номер, гонорар можешь получить в кафе
„Чао“ в три часа. Материал про Карину бомба…» Это явно звонили из «Желтой
правды», значит, номер моего телефона очень схож с номером мобильника крысы из
«Часа пик».
– Успокойся, – сказал я Сергею, – и
попроси принести в кабинет список всех номеров мобильников сотрудников твоего
издания. Это возможно?
– Легко, – ответил Митяев. – Что,
есть идея?
– Да, – успокоил я издателя, –
расслабься, скоро я найду крысу, получишь ее в подарочной упаковке. Позвони
мне, как только сведения прибудут. У тебя есть лекарство? Например, валидол? Ты
плохо выглядишь.
– Есть, – кивнул Митяев и достал из
кармана незнакомую мне упаковку, – ты прав, надо успокоиться, на этой
работе инфаркт с инсультом заработаешь! Голова целыми днями кружится, желудок
болит…
Продолжая жаловаться, Сергей начал вытаскивать
таблетку.
– Стой! – воскликнул я. – Это явно
не валидол!
Митяев вздрогнул, посмотрел на коробочку,
потом засмеялся.
– Вот черт! Верно! У меня же левитра в кармане
лежала, случайно упаковку с огоньком вытащил. Ха! Даже настроение лучше стало.
Спасибо, Ваня!
– Упаковка с огоньком? – удивился
я. – А что это такое?..
