Солнечные блики плясали по древним стенам. Двое людей медленно двигались по кругу, один был в ужасе, другой… Лицо Алвы утратило обычное спокойствие. У смерти и впрямь был синий взгляд, и она в упор глядела на брата королевы. Ворон знал, что убьет, хотел убить и не скрывал своих намерений.
Валме так и не понял, обо что споткнулся Ариго, а может, у него просто подвернулась нога. Как бы то ни было, граф рухнул на камни, помнившие еще торквинианцев. Он попытался вскочить, но вражеский клинок оказался быстрее. Молниеносный удар сверху вниз, и рука лежавшего онемела от локтя до кончиков пальцев. Переложить шпагу Ариго не успел бы, даже если бы захотел – издевательски изящным движением, нарочито медленно Алва оборвал жизнь бывшего маршала Юга и повернулся к Килеану-ур-Ломбаху.
До сего дня Марсель Валме был убежден, что если кто и ненавидит бывшего коменданта Олларии, так это он, но выверни виконта наизнанку и в придачу выжми, как прачка выжимает белье, не набралось бы и сотой доли той ярости, что полыхнула в глазах Ворона. Марсель не представлял, что подобное вообще возможно, хотя дело могло быть и в освещении. Килеан вынул шпагу и с видом приговоренного двинулся вперед, да он и был приговорен. Смотреть, что произойдет, Валме не стал. Будь его воля, он бы уподобился давешнему коту и юркнул в какую-нибудь щель, но секундант не может покидать место поединка.
Валме попробовал смотреть на Манрика, но рыжий генерал откровенно наслаждался зрелищем. Стало еще тошней, а вид белых физиономий вражеских секундантов и зеленой морды Иорама доконал Марселя окончательно и бесповоротно. Виконт возвел очи горе. В синем небе кружила голубиная стая, Валме принялся считать птиц, но те то появлялись, то исчезали за фасадом гигантского старого собора. Любопытно, зачем торквинианцам понадобилось такое чудовище? А подземная Ноха, говорят, чуть ли не больше наземной…
Короткий вскрик, мерзкий чмокающий звук и смешок Манрика возвестили о том, что все кончено. Марианна могла забыть о навязчивом и неприятном кавалере, но Марселя это, как ни странно, не обрадовало. Он был готов убить Килеана, и, скорее всего, их шпаги рано или поздно бы скрестились, но то, что творил Ворон, вызывало оторопь. На серых плитах лежало уже три трупа, но граф Энтраг становиться четвертым не хотел. Под взглядами тринадцати человек Иорам сделал шаг в сторону страшной площадки и вдруг с воплем: «Я! Нет… Не могу… Нет!» с силой отшвырнул шпагу, запрыгавшую по камням, и, прикрывая голову руками, помчался прочь.
– Пистолет!
Валме взглянул на оказавшегося рядом Ворона, не понимая, чего тот хочет, Манрик оказался расторопней. Капитан личной королевской охраны выхватил из-за пояса пистолет и протянул Рокэ. Грянул выстрел. Иорам, по-бабьи всплеснув руками, рухнул на землю. Алва обвел бешеным взглядом своих и чужих секундантов, улыбнулся и медленно произнес:
– Что ж, теперь самое время навестить господина кансилльера. Полагаю, нас уже ждут…
3
Секунданты погибших подавленно молчали, и было в этом молчании нечто странное. Конечно, жить хочется всем, но подчиниться Рокэ того же Мевена заставил не только и не столько страх.
К воротам пошли кружным путем, хоть тут повезло. Ноха потихоньку просыпалась – урчали голуби, вокруг архива сновали ликторы, у входа в храм деловито рассаживались нищие, готовясь к началу девятичасовой службы. Откуда-то вышел кот, точная копия того, что наблюдал за дуэлью, но с белым пятном на горле.
– Это другой, – чужим голосом произнес Мевен.
– В Нохе много кошек, – согласился Рокслей, и все вновь замолчали.
Разрубленный Змей! Почему они идут на этот дурацкий завтрак? Что нашло на Штанцлера, когда он приглашал к себе участников дуэли? Что нашло на них всех?! Из восьми секундантов только Карлиона, Рокслея и Тристрама можно назвать даже не приятелями покойных, а сторонниками Штанцлера. Мевен и Сэц-Гонт ладят со всеми, от кого бы кто ни происходил, а Нарди, Коэрэ и Дарави и вовсе в столице новички и не успели примкнуть ни к одной стае. Неужели Люди Чести так напуганы, что Ариго с Килеаном пришлось искать секундантов среди чужаков?
Утреннее напряжение спало, и Марселю отчаянно хотелось поговорить, но Манрик был слишком доволен происшедшим, Рокэ о чем-то думал, а лезть к секундантам погибших было неудобно. Виконт молчал, хотя язык у него чесался отчаянно. Показались ворота, за которыми ждали слуги с лошадьми. Карлион направился к невысокому человеку в алом, державшему роскошного линарца. Коня Валме узнал – на нем ездил Ги Ариго.
На колокольне отзвонили восемь. Полчаса, как новым графом Ариго стал Жермон – паршивая овца в благородном семействе, лишенная наследства и выставленная родичами в Торку. Любопытно, сегодняшняя дуэль поставит конец на связи Алвы с королевой, или милая Катари поплачет, мужественно сожмет зубки и раздвинет ножки…
Виконт вскочил в седло, и тут же рядом возник Мевен, на лице которого не было обычной улыбки.
– Мерзкая история, – виконт поправил шляпу, – и утро мерзкое…
Марсель в ответ неопределенно пожал плечами.
– А самое мерзкое, – Иоганн понизил голос, – что мы все видели и ничего не поняли.
– Ты о чем? – быстро переспросил Валме. – Мне тоже казалось, что дело нечисто, но потом Рокэ все-таки появился.
– В том-то и дело, что его не ждали. Нет, Марсель, я ничего не знаю, но готов поклясться, что Иорам драться не собирался. Ты же помнишь, какой он трус!.. То есть был…
Марсель помнил. Трусость унара Иорама в свое время служила предметом неисчерпаемых шуток.
– Понимаешь… Только не говори твоим друзьям…
– Манрик мне совсем не друг, а Рокэ это Рокэ…
– Все равно не говори, но Иорам с утра рычал леопардом, а увидев Рокэ, превратился в зайца. Говорю тебе, что-то затевалось. И мне это не нравится!
– Приятно, что хоть кто-то сегодня может говорить, – Джеймс Рокслей ловко осадил каракового линарца, – эх, не ездить бы нам к кансилльеру!
– Так поверните коня, – предложил Валме.
– Нет, – покачал головой Рокслей, – во-первых, все едут. Во-вторых, мы почти приехали, а в-третьих, мне кажется, что еще не конец.
– Разрубленный Змей, и вам тоже?!
– И мне, и Сэцу с Дарави. Карлион молчит, но такой уж он… молчаливый. Во что нас, собственно говоря, втравили? Штанцлер помирился с Дораком и они сговорились уменьшить поголовье Людей Чести?
– При помощи Ворона? – хмыкнул Мевен. – Надежный способ.
– Особенно с учетом условий дуэли, – вмешался Марсель. – А выбирал их не Рокэ.
– Вы правы, Валме, – задумчиво произнес Рокслей. – Рокэ заранее соглашался на любые условия, так что они сами выбрали свою смерть…
Разговор увял – каждый думал о своем. Марсель вспомнил валявшегося в луже крови Килеана… Марианна обрадуется, он бы тоже обрадовался, если бы не видел, как прикончили Ги Ариго.
Кавалькада растянулась вдоль длинной серой стены, примыкающей к особняку Штанцлеров. Что сделает кансилльер, когда узнает об исходе дуэли и увидит Ворона? Что сделает Ворон? Первый маршал ехал между Карлионом и Манриком, это вышло случайно, или он не хотел, чтобы Карлион, самый старший из секундантов, успел с кем-то переговорить?..
