– Во, – заорал нахал, – я
выиграл пари!
Макс и Евгений с недоумением уставились на
внучка.
– Ну, я прав? – не успокаивался
тот. – Вот он, Лева, в стакане!
Я начал внимательно разглядывать нечто
оранжевое, засунутое внутрь блендера.
– Это же игрушка, – подала голос
Нора, – плюшевый уродец!
– Вполне симпатичная штукенция, –
обиделся Гладилин, – я выиграл пари! Лева влез внутрь. Смотрите, на нем
майка, а на ней написано: «Я – Лева». Супер. Гоните денежки.
– Но речь шла о тебе! – протянула
Нора.
– Э нет, – подскочил
профессиональный спорщик, – слов: «Внутри поместится человек по имени Лев
Гладилин» вы не произносили! Условие звучало иначе: «В блендер влезет Лева». Я
специально подчеркнул эту формулировку. Размер и вид Левы не уточнялись. Не
было и обозначено, что он человек! Просто Лева! В блендере! Кладите мой выигрыш
на стол!
Пару мгновений Нора хлопала глазами, потом
захохотала с такой силой, что по ее лицу потекли слезы. Макс и Евгений,
по-прежнему ничего не понимавшие, смотрели на внучка.
– Ваня, – простонала хозяйка, –
сделай одолжение, открой сейф и выдай нашему гостю положенное вознаграждение.
Я пошел к картине, за которой прятался
железный ящик.
– Лева, – продолжала Нора, – ты
– талант, пропадающий зря! Никогда не хотел стать журналистом? Все задатки
налицо! Так вывернуть ситуацию!
– Что вы, Элеонора, – с достоинством
ответил внучок, пряча купюры, – какая журналистика, я же честный человек,
не способен никого обмануть, просто надо быть внимательным, заключая пари.
Я сначала лишился дара речи, а потом посмотрел
на Леву с восхищением. Право слово, парень далеко пойдет, он в огне не сгорит и
в воде не утонет. Даже, если милейший Левушка окажется на терпящем бедствие
корабле, он непременно спасется, просто сядет верхом на «Титаник», в подходящий
момент оттолкнется ногами и вынырнет из пучины.
Эпилог
Елену Константиновну, парализованную мать
сестер Беркутовых, Нора устроила в хороший пансионат, в котором находятся
тяжелобольные люди. Дом, где были прописаны Маша и Олеся, расселили, жильцы
получили отдельные квартиры.
Ася Михайловна, очень напуганная арестом, дала
предельно честные показания, она в подробностях рассказала о том, как
готовилось убийство Риты и маленькой Настеньки. Евгений, беседовавший со
старухой, был удивлен наивно жестокой мотивацией преступления.
– Юре не везло, – с видом кающейся
грешницы вещала старуха, – нам были нужны деньги. Поймите, Николаша со
Светланой совершенные бездари, от них никакого толка, я всю жизнь провела в
стесненных обстоятельствах. Легко ли двоих сыновей поднимать? Хотелось на
склоне лет пожить не на грошовую пенсию. Это наше государство виновато, дает
старикам нищенское пособие, вот и крутись как хочешь. Кстати, Рита получила
деньги нечестно, она была при Эдуарде проституткой! Хорошо ли оставлять
состояние в руках падшей женщины? Нет, она его по ветру пустила бы!
– Ладно, – кивнул Евгений, –
пусть так! Но крохотная девочка!
– Милый мой, – всплеснула руками Ася
Михайловна, – зачем жить сиротой! Ну подрастет Настена, поймет, что одна
на белом свете, начнет переживать, мучиться! И потом, беззащитную девочку
всякий обидеть рад. Я сделала благое дело – избавила ребенка от ужасной жизни!
У Евгения не нашлось слов, чтобы возразить Асе
Михайловне, он просто вызвал конвойного и велел увести «добрую» старушку.
Наташу отпустили на свободу, ей могли
предъявить обвинение в проживании по чужим документам, но ограничились лишь
порицанием в кабинете следователя.
Деньги Риты, из-за которых свершилось столько
преступлений, вернулись к семье Альварес, таково было решение судьи.
Николаша избежал наказания, да он и на самом
деле ничего не делал, отсиживался в своей комнате и потом твердил:
– Ничего не видел, ничего не слышал,
ничего никому не говорил.
Свету обвинили в лжесвидетельстве, дали ей
небольшой срок и тут же, прямо в зале суда, освободили.
Татьяна Карловна сидит в сизо, следствию
предстоит разобраться со всеми черными делами, которые творились в агентстве по
найму прислуги. Евгению надо найти все семьи, в которых служила «нянечка», и
проверить: живы ли подопечные Олежко.
Ангелина Степановна скончалась от сердечного
приступа, Валентин умер при самых загадочных обстоятельствах.
Когда я поинтересовался у Евгения, как идет
следствие, Женя напряженным тоном ответил:
– У меня забрали дело!
– Кто? – поразился я.
– Бывают такие ситуации, – обтекаемо
ответил он, – иногда приходят некие люди в черном и уносят все материалы
следствия. Баба с возу, кобыле легче. Кстати, мне тут в голову пришла одна
мысль. Ася Михайловна ведь тщательно следила за «Ладой», но она не заметила
признаков любви между невесткой и секретарем сына. Почему? Да потому, что
связи-то не было. Они ведь брат и сестра! Пойми я это раньше, быстрее дорылся
бы до истины.
Накануне Нового года я решил отправиться за
подарками.
Выбор презентов всегда является для меня
сложным делом. Впрочем, для Макса и Жени я легко нашел сувениры, купил им по
бутылке коньяка, не было проблем и с Ленкой, ей должна понравиться коробка
конфет, на крышке которой изображена девочка со щенком. Леве я, с зубовным
скрежетом, приобрел брючный ремень, конечно, не такой дорогой, о каком мечтал
внучок, но очень и очень приличный. Но вот что преподнести Николетте?
Слегка поколебавшись, я зашел в парфюмерный
магазин, выбрал самую большую упаковку любимых духов Николетты и начал
осматривать полки с мужским парфюмом. Поскольку Николетта обзавелась мужем не
так давно, я постоянно забываю про отчима-олигарха, а это, согласитесь,
неприлично! Может, купить ему вон ту склянку диковинно-изогнутой формы?
Я протянул руку к флакону и неожиданно услышал
до дрожи знакомый тенор, произносивший слова чуть нараспев, с сильным аканьем.
– Девушка, духи «Ланком», вон те,
новинка?
Я вздрогнул, вместо «л» в начале слова
«Ланком», незнакомец произнес «в», получилось «Ванком».
Продавщица не поняла покупателя и
переспросила:
– «Ванком»? Первый раз слышу про такую
фирму.
– Не выдрючивайся, – произнес другой
голос, – ща довыпендриваешься! Он имел в виду «Ланком».
– Простите, – смиренно ответила
девушка.
