Глава 32
– Ну что ж, – сказала Элеонора,
когда я закончил пересказывать беседу с подлинной Ладой Ермолаевой, –
теперь появились ответы на некоторые вопросы. Ну-ка, Ваня, почему на портсигаре
Федора Шульгина выложена бриллиантами буква «А»?
– Вещь досталась ему от отца, –
предположил я, – единственная память о покойном родителе. «А» – Альварес.
И хоть портсигар дорог, его не продали даже в самую тяжелую минуту, во время
болезни Лидии.
– Верно, – согласилась Нора, –
нам Федор представился Шульгиным, да и у Юрия он работал под этой фамилией, я
проверила. И он специально назвался Шульгиным, давно замечено – люди относятся
к однофамильцам как к родственникам.
– А его жена? – удивился я.
Нора хлопнула ладонью по стопке папок.
– Ваня, пока ты носился по городу, я без
дела не куковала, работала, засучив рукава. Никакой супруги у него нет, –
зачастила Нора, – с «Ладой» они не любовники, а брат с сестрой. Когда
«Ладу» обвинили в убийстве, Федя испугался, он знал, что Наташа невиновна,
случилось нечто необъяснимое. И куда ему было деваться? Бежать в милицию? Это
совершенно невозможно. Они с сестрой являются потенциальными убийцами, затеяли
спектакль с целью погубить Юрия. Вот Феденька и пришел к нам, а чтобы мы не
удивлялись, почему он так заботится о посторонней бабе, придумал сказочку про
супругу, любовницу и телефонные счета. Ну просто цирк!
– А мы поверили, – констатировал я.
– Я все время ощущала дискомфорт, –
покачала головой Нора, – теперь понятно, почему «Лада» молчит и по какой
причине Федор не носит ей передачи – боится показать свой паспорт! Он не
показывал его Юрию, устраиваясь на службу. «Лада» поспособствовала найму
«Шульгина», сказала мужу:
– Он служил у моих знакомых, отличный
секретарь.
А в сизо работают профессионалы, они ему на
слово не поверят. И настоящий документ он использовать не может, вдруг
следователь поинтересуется: какой такой Альварес таскает сухари Шульгиной!
Я, Ваня, очень многое поняла! Знаю, как убили
Олесю, Машу, Риту и крошку Настеньку. Кстати, ты указал мне правильный путь. Не
зря говорят: миром правит случай. Не помоги Иван Павлович милой старушке,
заведующей библиотекой, не начнись на улице дождь, не заговори господин
Подушкин с бабушкой, выдающей книги, не раздобудь ты информацию о Маше, не
сдавшей вовремя литературу… Короче, ключ в книгах.
Я уставился на Нору.
– Да-да, – закивала та, – а
сейчас ступай спать. Большой сбор назначен на завтра, на пять часов после
обеда.
Утром следующего дня я отсыпался, вылез из-под
одеяла в районе обеда и пошел на кухню пить кофе.
– Здоров ты подушку давить, –
упрекнул меня Лева, надевая ботинки, – дрыхнешь и дрыхнешь, весь опух,
даже глаз не видно!
Почему-то его замечание задело меня, я решил
уколоть наглеца и ехидно поинтересовался:
– Лева, что с пари? Когда залезешь в
блендер?
Внучок выпрямился.
– Сказал же вчера: надо кое-что купить.
Думал, это просто, ан нет, в ближайших магазинах не нашлось, придется поискать.
Кстати, мы время не ограничили! Дату исполнения пари не называли, я могу
готовиться сколько хочу.
– Понятно, – ухмыльнулся я, –
принцип Хаджи Насреддина. Он, помнится, подрядился у падишаха научить осла петь
песни и тоже время не обозначил, рассуждал просто: буду делать вид, что
занимаюсь вокалом. А там, глядишь, ситуация сама собой разрулится. То ли ишак
подохнет, то ли падишах умрет.
Лева открыл дверь на лестницу, я, продолжая
смеяться, двинулся за кофе.
– Ваня, – прозвучало за спиной.
Я обернулся.
– Слушаю.
– Сегодня вечером, самое позднее завтра,
Лева влезет в блендер!
– Ой-ой, не пугай меня! Неужели ты
получил стопроцентно верные сведения о глобальной мировой катастрофе, –
захохотал я, – в землю врежется астероид, и все население погибнет! Некому
будет отметить: Лев Гладилин свалял дурака!
Дверь захлопнулась, я в распрекрасном
настроении позавтракал, лег в спальне на диван с намерением почитать книгу, но
неожиданно попал в мягкие лапы Морфея.
– Вставай! – заорали над ухом.
Я подскочил и чуть не свалился с дивана –
посреди комнаты возвышалась Ленка.
– Похоже, вы, Иван Палыч, сон-травы
обпилися, – укоризненно сказала она, – зову, зову, глаз не
продираете! Все в сборе, вас одного поджидают!
– Кто? Где? – забубнил я, сбрасывая
остатки дурмана.
– А в хозяйкином кабинете, –
сообщила домработница, – мне туда велено чаю подать.
Следующие пять минут я судорожно приводил себя
в порядок, а потом, двумя прыжками преодолев коридор, влетел в рабочую комнату
хозяйки.
– Знакомьтесь, Евгений
Константинович, – тут же заявила Нора, – спящий принц, по
совместительству мой секретарь Иван Павлович Подушкин. Подходящая фамилия для
человека, способного сутки провести в сладких грезах.
Молодой мужчина, сидевший в кресле у
письменного стола, встал и протянул мне руку.
– Можно просто Женя, – сказал он.
– Иван, – кивнул я и услышал легкое
покашливание.
Я повернулся на звук.
– Макс! Какими судьбами! –
обрадовался я.
– Женю привез, – ответил Воронов, –
он мой коллега, работает по делу Шульгина.
– Ну, процедуру знакомства можно считать
состоявшейся, – в нетерпении забарабанила пальцами по столу Нора, –
давайте работать. Предлагаю повестку дня: я рассказываю о своих заключениях, и
мы сравниваем их с вашими! Начинаю!
Я постарался сохранить серьезное выражение на
лице. Нора в своем репертуаре: желает быть первой во всем, она даже в костер
прыгнет вне очереди.
– Жил на свете Юрий Шульгин, – тоном
сказительницы завела Нора, – не богатый, но и не нищий, так, середнячок.
Имел маму, брата, невестку, преподавал в институте и, в принципе, был доволен
жизнью. Вот только денег нашему Юрочке катастрофически не хватало, он бы
смирился с постоянной пустотой в кошельке, но его мама, Ася Михайловна, без
конца пинала сына и зудела:
– Посмотри вокруг, люди миллионами
ворочают, а ты!
