Ермолаева кивнула.
– Я получила новый документ.
Я отметил, что она не сказала короткое «да», и
решил еще раз нажать на болевую точку.
– Паспорт теряли?
– Вынуждена была обращаться за
новым, – снова обтекаемо ответила Ермолаева, – а вы из милиции?
– Нет, из частного агентства «Ниро», вот
удостоверение.
Лада с нескрываемым изумлением глянула на
книжечку, потом решительно заявила:
– По душевному повелению я пытаюсь
направить людей на истинный путь, заблудшие души мне о себе горькую правду
рассказывают, господь не велит лгать. Вранье – прямая дорога в ад, я не хочу
сама неправдивые слова произносить, поэтому сразу предупрежу: ничего вам не
сообщу. Откровение считаю за исповедь. Ну как доверившихся предать? Ежели с
вашей семьей беда, вот моя рука, а с представителем ищеек нет разговору, то
предательство.
Речь Лада произнесла без пафоса, очень
спокойно, никаких выкриков: «Вон из моего дома» и заявлений: «Вы сюда явились
без приглашения». Ермолаева просто высказала свое мнение и теперь ждала моей
реакции.
– Врать нехорошо, – кивнул я.
– Согласна.
– Вы никогда не лжете?
– Пытаюсь, – улыбнулась Лада, –
по мере сил.
– Именно из нежелания лгать вы и не
хотите отвечать прямо на мой вопрос о паспорте?
На лбу Лады заблестели бисеринки пота.
– Ладно, – кивнул я, – тогда
следующий вопрос! Знаете ли вы, что в Москве имеются две Лады Ермолаевы?
– Имя не редкое, – пожала плечами
женщина.
– Одна, то есть вы, прописана в квартире,
которую купил Игорь Решетников. Право, более чем странная ситуация.
– Жизнь необычна, Спаситель испытывает
своих чад: чем сильнее любит, тем тяжелее крест.
– А вторая Лада в тюрьме.
– Где? – отшатнулась та.
– В следственном изоляторе, –
пояснил я, – в заведении, которое население ошибочно именует тюрьмой,
хотя, на мой взгляд, разницы особой нет – и там, и тут камеры, решетки на окнах
и охрана.
– Не может быть! – перекрестилась
Лада.
– Ваш двойник замужем, – продолжал
я, – вернее, теперь она вдова, Юрий Шульгин умер.
– Господи!
– Упал с лестницы!
– Матерь Божья.
– Сломал шею.
– Свят, свят, свят, – быстро
закрестилась Лада, – прости новопреставленному грехи его тяжкие.
– Ермолаеву, вернее, теперь Шульгину,
обвиняют в убийстве.
– Нет, – вскочила на ноги
Лада, – они не могли! Сказали… – внезапно она замолчала.
– Что пообещала вам женщина, покупая
паспорт, – сурово поинтересовался я, – сколько денег вы получили за
документ? Как на самом деле зовут Ладу и почему вы абсолютно уверены в ее
невиновности?
Лада хранила молчание.
– Ермолаева-Шульгина отказывается давать
показания, – продолжал я, – тем самым усугубляет свое положение.
Против Лады, вернее, той, что пошла в загс по вашим документам, очень много
улик. Но Федор, любовник Шульгиной, нанял нас…
– Федор, – эхом повторила хозяйка.
– Да, любовник Лады.
– Нет, он ей… погодите.
Ермолаева встала и побежала в прихожую,
вернулась она в куртке, с головой, замотанной платком, и велела:
– Посидите тут, недолго, мне за
благословением к отцу Сергию сбегать надо!
– Я с вами!
Лада сверкнула глазами.
– Никуда я не денусь, мне проще одной. Только
поскучать вам придется, телевизора не имею, газет с журналами не держу, из книг
только житие святых. Хотите посмотреть?
– С огромным удовольствием, – не
покривил я душой.
– Вон на полке, берите любой том, –
любезно предложила хозяйка и ушла.
Я остался один и от скуки начал просматривать
брошюрки, лежащие на столике. «Прелюбодеяние грех» – так называлась одна из
книжонок. Я перелистал страницы, отложил издание, зевнул и внезапно вспомнил
Савелия Пешкова. Ну каким образом его жена Марина догадалась о том, что муж
изменял ей в машине с любовницей? Савва тщательно убрал салон! Может, все же
забыл некий предмет? И почему Марина ляпнула про размер ноги и плоскостопие? Я
чихнул, вновь взял брошюру и попытался занять себя чтением.
Вернулась Лада через час, щеки ее
раскраснелись, а гладкая прическа под платком разлохматилась.
– Пойдемте, чайник поставлю, –
неожиданно предложила она, – день не постный, можно себе печенье
позволить, я купила свежее.
Я понял, что сейчас услышу интересный рассказ,
и безропотно переместился в крохотное помещение, почти все занятое большой
плитой.
– Отец Сергий благословил меня на
беседу, – сказала Ермолаева, – велел испытание пройти. Значит, на то
божья воля, без его согласия ничего на земле не происходит. Ладно, я начну,
помолясь!
Губы женщины беззвучно зашевелились, спустя
пару минут Лада тряхнула головой, ладонями пригладила волосы, перекрестилась и
начала.
Психологи считают, что личность человека
неизменна, если в детстве он воровал у одноклассников ластики, то в зрелом
возрасте будет таскать деньги. Другое дело, что он станет нарушать закон более
осмотрительно, побоится попасть в лапы правосудия, из глупого школьника
превратится в умелого дельца, но его сущность, подлая и мерзкая, останется
прежней.
Лично мне кажется, что ученые мужи ошибаются,
и судьба Лады яркий тому пример.
Классе этак в девятом Ермолаева связалась с
плохой компанией и забросила учебу. Сколько нервов потратила ее мать, Антонина
Львовна, пытаясь урезонить дочь, не описать. Лада не желала слушать ее и на все
справедливые замечания отвечала:
– Что хочу, то и делаю! Я уже большая!
Отстань.
У Лады имелся брат, очень положительный
Савелий, вот уж кто не доставлял матери огорчений, так это сын: в дневнике
пятерки, на уме лишь учеба. А Лада начала выпивать, а потом села на иглу.
