– Пей больше, Андрюха, – заявила
жена, – ваще в идиета превратишься.
Андрюха засопел, но обиду проглотил, Нюся
оглядела меня и довольно вежливо поинтересовалась:
– Вы к нам? В гости? Так мы вас не звали.
– Я не имел намерения просить чаю, –
попробовал я вступить в контакт с чудовищем, – просто принес телевизор.
– Кому? – попыталась вытаращить
глаза Нюся.
– Вам!
– Нам?
Я указал на сумку.
– Вот.
– И че там?
– Телевизор.
– Нам?
Идиотизм ситуации чуть не убил меня.
– Вам, вам, – в очередной раз
подтвердил я и собрался уходить.
– От кого? – вдруг поинтересовалась
Нюся.
– От негра, – не задумываясь, ляпнул
я, – у вас есть знакомый чернокожий в красном халате, зеленой шапочке и
желтых штиблетах, он…
Завершить фразу мне не удалось. Нюся одной
железно-цепкой рукой втащила меня в темную прихожую, другой подхватила сумку,
закрыла дверь, зажгла тусклую лампочку без абажура и приказала:
– Стой, не чухайся! Ща глянем, якой такой
телик! Андрюха, зараза, открывай змейку, а я пока этого кадра придержу. Больно
дело странное! Может, он террорист!
Алкоголик с явным трудом присел около поклажи
и подергал «молнию».
– Ну че, – поинтересовалась Нюся,
прижавшая меня к вешалке, на которой болталось вонючее тряпье, – телик
хороший?
– Пусто, – с горьким разочарованием
отметил Андрюха, – ваще ничего.
– Совсем? – напряглась Нюся.
– Во, – торжественно заявил
алкоголик, вытаскивая небольшой прозрачный пакет с белым содержимом, –
усе.
– Не упускай энтого, – велела Нюся.
Андрей встал на место жены, я попытался
пробраться к выходу.
– Мне пора.
– Стоять! – гаркнула Нюся. – Ах
ты, сучара! Андрюха, держи его! Я ментов вызову.
– Ой, не нада, – испугался
муж, – за фигом нам они тут?
– … – взвыла Нюся и потрясла
пакетом, – ты телик не зырил? Знаешь, че это?
– Неа, – закашлял муж.
– Гексоген! Он ево с сахаром смешал и к
нам пришел!
– Зачем? – не понял туповатый
Андрюша.
– Штоб дом взорвать! – взвизгнула
Нюся. – Чечен!
– Вы с ума сошли! – Я попытался
выпутаться из сложного положения. – Во-первых, я совершенно не похож на
представителя боевиков! Я москвич, родился и вырос в столице.
– За деньги люди че угодно
сделают, – просопела Нюся, – небось решил, раз мы бедные, то купимся!
За телик продадимся? Пустим с гексогеном? Мы че, гады? Суки совсем? Держи его,
Андрюха!
Продолжая нецензурно браниться, Нюся открыла
дверь и побежала на лестницу.
– Куда это она? – поинтересовался я.
– Так в ментовку, – мирно пояснил
Андрюха, – нам телефон давно отключили. Кругом одне гады, мы денег им не
заплатили, провод оне обрезали. А ты стой и жди!
– Послушайте, это недоразумение.
– Ментам объяснишь.
– Сумку мне передал негр.
– Ага.
– Сказал, там телик.
– А нетуть ни фига!
– Чтобы взорвать дом, одного кило
гексогена мало, – заехал я с другой стороны.
– Молчи, зараза, – пнул меня
Андрюха.
Очевидно, в алкоголике бродило похмелье, потому
что, ударив ногой ни в чем не повинного человека, хозяин квартиры пошатнулся и
с громким воплем:
– Б… – рухнул на пол.
Падая, алкоголик сделал попытку устоять и
уцепился за вешалку. Деревянная конструкция стала валиться вместе с мужиком,
мне на лицо попало вонючее пальто с воротником из кошки. Я машинально схватил
кацавейку в охапку, выпутался из нее и, перепрыгнув через поверженного,
матерящегося Андрея, кинулся на лестницу, проклиная Леву и пари.
В кафе у метро толпился народ.
– Вань, – крикнул внучок, –
сюда гляди! Я лучшее место занял!
Тяжело дыша, я плюхнулся на стул.
– Ну, – весело поинтересовался
пакостник, – а где Роберт?
– Кто? – прошипел я сквозь зубы.
– Роберт, – слегка сбавил тон
Лева, – мы с ним по рукам ударили!
– Ах, Роберт, – протянул я, –
он негр? Плохо по-русски говорит?
– Вполне нормально, как мы с тобой,
учится в университете, живет неподалеку, я с ним поспорил, что ни один москвич
не поможет телик наверх поднять!
– Куда?
– В его квартиру!
– Серый дом, номер десять?
– Точно!
– Кто адресок-то подсказал?
– Он сам! – слегка погасил радость
Лева.
– Твой Роберт – псих, – не вытерпел
я, – в квартире обитает парочка невменяемых алкоголиков, меня они приняли
за террориста…
– Ваще, – закрутил головой
Лева, – ниче не понимаю. Говоришь, он тебе что-то в лифте сунул? Деньги за
услугу?
– Да, – остыв, ответил я.
– Глянь! – приказал Лева.
Я машинально запустил руку в карман, вынул
ассигнации и ахнул.
– Тут две тысячи евро. Никогда не видел
подобных купюр.
– Большого достоинства, вот поэтому и
редкие, – закивал Лева, – зря я о Роберто плохо подумал. Он увидел,
что ты сумку понес, и расплатился. Честный человек. Супер. Выигрыш делим
пополам. Тысчонку тебе, вторую мне, идет?
Я хотел возмутиться, стукнуть кулаком по столу
и заявить: «Лев! Я никогда не зарабатывал столь нелепым образом и тебе не
советую!» Но я увидел наивно-детский взгляд Левы, восторженно-счастливое
выражение его лица и, вновь став жертвой гипноза, кивнул.
– Шикарно, – подпрыгнул Лева, –
суперски вышло. Ну че? Пошли тратить?
– Ты о чем? – уточнил я.
