Мы переместились в просторное помещение, где
все стены были увешаны полками с книгами.
– Огромное спасибо, – с явным
облегчением произнес Валентин, едва переступив порог, – понимаете, и мама,
и бабушка слишком любят меня, отсюда возникают проблемы.
– Так кем вам приходится
Беркутова? – вернулся я к прерванной теме.
– Сейчас никем.
– Но ранее имелась связь?
Валентин сел на диван.
– Попробую объяснить. Простите, у вас
есть мама?
– Да, – улыбнулся я.
– А отец?
– Он давно умер, сейчас у меня отчим.
– Ну, тогда вам легче, – вздохнул
историк, – а я единственный мужчина в семье. Не то чтобы мать и бабушка
были против моей женитьбы, поймите правильно, они желают мне счастья, но
слишком активно. Любая представительница дамского пола, приведенная мною один
раз в гости, второй раз тут не появляется. Мама с бабушкой не проявляют
агрессии, но они так ведут беседу… В особенности Ангелина Степановна, что… в
общем…
– Я очень хорошо это понимаю, –
закивал я, – а потом вас пытаются познакомить с так называемыми
подходящими девушками?
– В точку, – засмеялся Валя, –
что, и вы в подобной ситуации были?
Я развел руками.
– Маменька не так давно второй раз вышла
замуж, но мне легче не стало. Никак не придем к консенсусу. Мои дамы ей не по
сердцу, а от ее кандидаток я в ужасе. Впрочем, попадись мне на жизненном пути истинная
любовь, я не обратил бы внимания на мать. Но пока ничего похожего не случилось.
– Вот-вот, – воскликнул Валя, –
мы просто близнецы! Я принял решение более не знакомить своих девушек с
родственницами, просто в шпиона превратился. С Олесей дело обстояло так. Ноготь
у меня на руке загноился, было очень больно, ну просто сил терпеть не нашлось…
Я поудобнее устроился в кресле и мысленно
погладил себя по голове. Молодец, Иван Павлович, очень ловко подвел господина
Олежко к нужной теме. И замечательно, что я представился Ангелине Степановне
сотрудником фонда. Впрочем, я не знал о стипендии, но случайно угодил в точку,
и Валентин сейчас, не заподозрив подвоха, подробно рассказывает об Олесе.
Промучившись с пальцем до обеда, Валентин
пошел в поликлинику, хирург легко вскрыл нарыв и крикнул:
– Яна, сделай перевязку.
В кабинет вошла некрасивая, толстая девица и
принялась возиться с бинтами. Врач ушел принимать другого пациента, а Валентин
терпеливо ждал, пока неумеха Яна замотает его палец.
Вдруг в кабинет впорхнула стройная девушка,
показавшаяся на фоне уродливой Яны совершенной красавицей.
– Долго еще? – с легким
недовольством поинтересовалась она, – смена уже закончилась.
– Вот, – пропыхтела Яна, –
палец! Никак не получается, подожди, Олесь, ща!
Красавица подошла к раковине, тщательно вымыла
изящные руки и велела медсестре:
– Иди переодевайся, копуша, я сама
повязку наложу!
Яна умчалась, Валентин посмотрел, как ловко
Олеся управляется с его раной, и не утерпел, сказал:
– Похоже, вы намного опытнее, чем Яна.
– Верно, – кивнула Олеся, –
причем не только на работе, у меня все в жизни лучше получается!
Разговор затянулся, и из поликлиники Валентин
с Олесей ушли вместе. Лечебное учреждение находится рядом с институтом, где
преподает Валя, поэтому историк, чтобы не возбуждать сплетен, живо увел новую
знакомую подальше.
Вот так начался их роман, и Валентину
показалось, что он встретил женщину своей мечты, но уже через месяц с глаз
упали розовые очки. Олеся оказалась плохо воспитанной, авторитарной, капризной,
грубой и вдобавок лгуньей. Она сказала Валентину, что служит медсестрой в
поликлинике, но потом выяснилось, что она домработница.
Не сочтите Валентина снобом, но крутить любовь
с горничной он не собирался, медсестра еще куда ни шло, хотя тоже не тот
социальный слой. До встречи с Олесей Валя имел отношения лишь с равными себе по
статусу, образованию и материальному положению дамами. А тут шаг вниз. Правда,
Олеся была хороша собой, обладала житейской смекалкой, ошибочно принятой Валей
сначала за острый ум. Но потом он разобрался, что к чему. Историка начали
коробить простонародные замашки любовницы, ее жадность, непредсказуемые
реакции. В общем, Валентин решил разорвать отношения. Будучи человеком мягким,
он сказал Олесе:
– Я уезжаю в командировку.
– Ой, я буду скучать, – заныла
надоевшая баба.
Валя угостил Олесю кофе и ушел, мысленно
потирая руки. Десять дней он не звонил «любимой» и каждый раз нажимал на кнопку
отбоя, увидев на дисплее мобильного номер ее телефона. Наивный Валентин
полагал, что Олесе станет понятно: отношения закончились. Но девушка оказалась
упорной. Некоторое время она не беспокоила любовника, а потом Валя ответил на
очередной звонок и услышал знакомый голос:
– Милый! Слава богу! А то я уж
волноваться начала! Куда ты подевался?
– Ты звонишь не со своего
телефона! – ляпнул ошарашенный Валя.
– Ага, батарейка села, – весело
подтвердила Олеся, – у Янки взяла, у своей лучшей подруги, у толстухи. Ну,
во сколько встретимся в городе? Или ты приедешь вечером на квартиру?
– Сегодня я занят, – отбился
Валентин.
– Значит, завтра.
– Увы, не могу.
– В воскресенье!
– У меня лекции весь день.
– В выходной?
– Да, то есть нет, вернее, у нас
воскресник, – выдернул хвост из мышеловки преподаватель.
– Ой, хочешь, я поеду с тобой, окошки
помогу помыть? – предложила Олеся.
– Нет! – взвыл Валя.
– Когда же мы увидимся?
– Никогда! – отбил преподаватель.
Из трубки понеслись всхлипывания.
– Милый, ты меня бросаешь? За что? Я так
люблю тебя! Обожаю! О! Нет! Извини, если я тебя обидела! Дорогой, не оставляй
меня! Прошу! Я умру!
Валентину стало не по себе, и он мягко
предложил:
– Давай останемся друзьями!
– О! Почему?
– Мы сможем иногда общаться!
– Что я сделала тебе плохого? –
рыдала Олеся.
– Ничего, – быстро сказал Валя.
