Глава 11
Маша набрала номер сестры, услышала громкий
щелчок, потом неожиданно тихий мужской голос произнес:
– Олеся, ты это сделала!
– Да, – ответила сестра, – ради
нас.
Маша мигом поняла, что в сети случился сбой и
она стала свидетелем чужого интимного разговора.
– Невероятно, – прошептал мужчина.
– Татьяна Карловна будет довольна, –
воскликнула Олеся, – у меня появился замечательный дом и бабки, больше
твоя мама не станет гундеть: «Валечка, опомнись, не приводи в дом нищую». Я
теперь богатая невеста, милый, записывай адрес нашего дома.
– Не хочу, – пробормотал
парень, – мне не нравится идея там жить!
– Где же нам обитать, – воскликнула
Олеся, – Янка окрысилась, вон гонит!
– Ну… дай подумать! Так сразу я не могу
решиться…
– Валюша, ты не понял, подумай!
Собственный дом, а еще… Нет, ты не поверишь!
– Что? – чуть слышно поинтересовался
парень.
– Валенька! Мы богаты, – закричала
Олеся, – а она не знает!
– Кто?
– Ася Михайловна!
– О чем?
– О деньгах.
– Каких? – перепугался Валентин.
Чуть не повизгивая от удовольствия, Олеся
стала выкладывать новости. Маша, боясь дышать, слушала сестру. Она не поняла,
за какую услугу Ася Михайловна, мать Шульгина, у которого служила Олеся, решила
по-царски наградить домработницу. Но горничная получила в свою собственность
коттедж в подмосковном поселке. Дом небольшой, место, где он расположен, совсем
не пафосное, но это просторное, отдельное жилье, о котором безуспешно мечтают
десятки тысяч столичных жителей. Сделку оформили тайно от всех членов семьи,
Ася Михайловна ни словом не обмолвилась никому, она провернула дело мгновенно,
в условиях полнейшей секретности, Олеся тоже будет держать рот на замке. С
Машей она своей удачей не поделилась, сообщала о ней сейчас своему любимому.
– Мебель там есть, занавески, посуда,
постельное белье, – в ажиотаже перечисляла Олеся.
– Господи, – шептал Валя, –
господи!
– Все осталось! Она туда, похоже, не
ездила!
– Господи!
– Да что ты заладил! – возмутилась
Олеся. – Милый, опомнись! Это еще не вся везуха.
– Нет! Не говори лучше! – взмолился
тот.
– Почему?
– Не хочу! Как ты это проделала?
– Ты меня любишь? – воскликнула
Олеся, проигнорировав его вопрос.
– Очень.
– А как сильно?
– До смерти.
– Хочешь жить вместе?
– Да.
– Скажи, нам будет хорошо с Татьяной Карловной?
Из трубки послышалось тяжелое дыхание.
– Ну? – настаивала Олеся.
– Мама меня очень любит, – решился
наконец Валя.
– Но будущую невестку сожрет без масла и
соли, – безжалостно перебила его Олеся, – как…
– Не надо, – огрызнулся
парень, – не смей так о маме!
– Дай договорить! Ася Михайловна не знает
ничего! Иначе б не оставила деньги!
Когда сестра, сто раз сказав жениху «целую,
милый», наконец-то отсоединилась, Маша с огромным трудом разжала пальцы,
судорожно стискивавшие мобильный. Младшую Беркутову ошеломила последняя часть
разговора. Впрочем, и первой, где речь шла о подаренном доме, хватило бы для
потери сознания от зависти. Но это оказалось не все.
Заполучив коттедж вместе со всем содержимым,
Олеся отправилась изучать его. Каким образом она наткнулась на тайник, Олеся не
объяснила, изложила Валентину только суть. В небольшой комнате на первом этаже
был оборудован сейф, его спрятали за задней стенкой книжного шкафа. Для того
чтобы получить доступ к содержимому, нужно вынуть один том, и сработает хитроумный
механизм.
– Там деньги, – захлебывалась
Олеся, – куча долларов! Мы обеспечены на всю жизнь. Я оставила купюры в
тайнике, пусть лежат, их там никто не тронет! Никому в голову не придет, что на
даче столько сховано! Милый! Назначай день свадьбы!
В процессе разговора сестра сообщила адрес
поселка, номер дома. Маша потеряла остатки самообладания. Ну почему Олеське
привалило такое счастье? И мужика нашла, и работу хорошо оплачиваемую, и из
дома ухитрилась смыться, бросив беспомощную мать, а теперь еще замуж выйдет,
станет жить в особняке, и в сейфе у нее целое состояние. А Маше что? Где ее
пряники? Так не честно!
И младшая Беркутова вознамерилась стать
кузнецом собственного счастья, если ангел-хранитель не носит ей мешков с
подарками, то надо самой проявить инициативу. Машенька решила поехать в
Подмосковье и украсть денежки. Осуществить задуманное казалось легко. Олеся,
пьяная от свалившейся на голову удачи и абсолютно уверенная, что ее слышит лишь
любимый Валечка, сообщила:
– Ключ от дома висит на гвоздике, под
крыльцом. Пусть нас там ждет, в следующий раз вместе поедем, а ты, как хозяин,
дверь отопрешь!
Целую неделю Маше никак не удавалось смотаться
за сокровищем, но она знала, что деньги тоскуют в сейфе, а ключ покачивается на
гвоздике. Откуда подобная уверенность? Отчего она не боялась, что Олеся
примчится в поселок, заберет деньги и откроет счет в банке? Ну, во-первых,
рассудила Маша, сестрица не захочет светиться, объясняй потом, откуда взяла
нехилую сумму. А во-вторых, Маша прекрасно знала: хозяева давали домработнице
всего два выходных в месяц. Один Олеська только-только использовала, значит, в
ближайшее время она не сумеет выбраться в поселок.
На мой взгляд, рассуждения Маши хромали на обе
ноги. Начнем с того, что, обретя дом и обнаружив гору денег, Олеся легко могла
уйти от Шульгиных, но горничная по непонятной для меня причине осталась в
прислугах. А Маше пришлось несколько дней бегать по маршруту: районная
поликлиника – домоуправление – адвокат – районная поликлиника. Вопрос о
расселении коммуналки внезапно встал во всей остроте, на горизонте замаячила
«трешка». На Машину голову разом свалились две удачи, и вначале следовало
срочно собрать бумаги, неоспоримо подтверждающие, что Елена Константиновна
полный инвалид, проживание с ней в одной комнате невозможно. А доллары могли
еще чуток полежать, хотя Маше все время было страшно за их судьбу. В конце
концов младшая Беркутова назначила час икс, договорилась с Галей и… узнала о
смерти Олеси.
