Директриса Эвелина не вышла сухой из воды, ей
пришлось отвечать за смерть Нины Чижовой, которой не вовремя сделали прививку. Софья
Борисовна скончалась от сердечного приступа, услышав об ужасах, творившихся в
ее бывшем садике. Умерла и Ольга Ивановна Рязанова. Обеих старух хоронил я,
родственников у них не было.
Наглые девчонки Варвара и Людмила Воронко
наказаны, одна матерью, а другая бабушкой по полной программе. Неля
Самойленкова, Геннадий и их помощники были осуждены и направлены к месту
отбывания наказания.
Единственный человек, сохранивший в этой
ситуации вид и настроение райской птички, – Николетта. Известие о том, что
некая женщина пыталась выдать себя за дочь Подушкина и совершала преступления,
прикинувшись Иваном Павловичем, вызвало у маменьки лишь томную улыбку и ехидное
замечание:
– Боже! Вокруг одни психи! Когда Павел
был жив, нам регулярно звонили разные девицы и орали в трубку: «Я беременна от
тебя, милый». Они читали романы мужа и теряли голову. Но мой супруг никогда мне
не изменял, я была с ним счастлива. Вот после его смерти я хватила лиха, жила в
нищете, таща на горбу сына. Впрочем, Павел давно в могиле, а я влачу земное
существование, несу свой крест…
Ну и так далее, думаю, до конца цитировать
речь маменьки нет никакой необходимости.
Едва выяснилась правда о Центре «Мария», как
Элеонора сказала:
– Ну, Ваня, приступай к своим
обязанностям, хватит, погулял! У нас накопилось много дел.
Я сделал глубокий вдох и ответил:
– Надеюсь, вы не сочтете меня
неблагодарным, но я вынужден подать заявление об уходе.
Хозяйка изумленно заморгала:
– Не поняла!
– Простите, Нора, я от вас ухожу, –
пояснил я.
– Куда? – спросила она.
Впервые за долгие годы я увидел на лице
бизнес-вумен растерянность и честно ответил:
– В никуда.
– Ваня, ты сошел с ума, – попыталась
переубедить меня хозяйка, – а где будешь жить? У Николетты? В своей
детской комнате?
Я мягко улыбнулся. Еще пару недель назад
напоминание о том, что мне в случае увольнения придется возвращаться в отчий
дом и делить кров с маменькой, пугало меня до дрожи и заставляло слушаться
Элеонору. Но теперь я свободен. Почему я выдавил из себя по капле раба именно
сейчас? Нет ответа на сей вопрос, но процесс пошел и стал необратимым.
– Бытовые проблемы решаемы, – бойко
воскликнул я. – Поживу с Морелли, им нужен продюсер, вроде у меня неплохо
получается вести дела.
– Уйдешь в барак? – прищурилась
Нора. – Будешь жить в одной спальне с обезьяной?
– Мими очаровательна, – улыбнулся
я, – жаль, что она макака, из нее могла бы получиться для меня идеальная
жена. Будем ездить по гастролям. Стыдно сказать, но я практически не знаю
родную страну, теперь представился случай изучить Россию, стану продюсером,
поверьте, Нора, это интересная работа.
– Продюсером? – с изумлением
повторила Элеонора. – Чего?
– Кого! – поправила я. –
Продюсером коллектива Морелли, нас ждет успех, фортуна покажет нам…
– Козью морду, – фыркнула
хозяйка. – И будешь ты, Ваня, продюсер козьей морды. И потом, как же
Николетта? Насколько я понимаю, циркачи постоянно гастролируют.
– Она замужем, Владимир Иванович способен
обеспечить супругу, – не дрогнул я.
– А я? – тихо поинтересовалась Нора.
На секунду у меня сжалось сердце. Может,
действительно остаться? Я привык к размеренной жизни, мне спокойно под
руководством Норы, она сильная, всегда принимает правильные решения, мне
остается лишь подчиняться, а, согласитесь, хорошо иметь рядом человека, который
может справиться со всеми твоими трудностями. Но Морелли пропадут без меня.
Энди отличный акробат, но руководитель из него никакой. Мара, Антонио и Мими
снова примутся за шулерство, их поймают и хорошо, если просто сдадут в милицию,
а то ведь и искалечить могут. Дрессировщик Костя окончательно сопьется,
Жозефина уже немолода, в другой коллектив ее не возьмут. Воображение услужливо
нарисовало картину: Тихон и Мими, худые, оборванные, умирающие с голоду,
медленно бредут под дождем невесть куда, никому не нужные, несчастные. А я лежу
в своей комнате на кровати под теплым пледом и читаю «Философию истории»!
Простите, это невозможно!
Я набрал полную грудь воздуха и выпалил:
– Нора, вы без меня справитесь, а Морелли
нет! Знаете, за месяц до происшедших событий мне приснился странный сон! Мы
стоим с вами в кабинете, и вдруг в полу образуется трещина, и мы оказываемся в
разных половинах комнаты. Вы тянете ко мне руки, но у меня ноги словно вросли в
пол, не могу сделать даже шага. Похоже, сон в руку.
– Скорее в ногу, – усмехнулась
Нора, – раз уж ты решил удрать от меня, то сон явно в ногу, к рукам он не
имеет отношения. Ну и как ты собрался жить дальше?
– Думаю, надо приобрести нормальную
машину, – начал я загибать пальцы, – еще немного заработаем и купим.
У меня немного отложено на черный день, я пущу деньги в ход… «Треп» поможет с
рекламой и…
Меня прервал звонок мобильного.
– Простите, Нора, – сказал я и
приложил трубку к уху.
– Ваня, – заорал Мара, – супер!
Ваще! Здорово! Понимаешь?
– Нет, – честно ответил я, –
что у вас случилось?
– Дай сюда трубку, – послышался
голос Антонио, – Вано! Крутая фенька! Ну и прикол! А ты ругался! А мы с
Марой! Ну ваще!!!
– Где Энди? – спросил я.
– Тут!!!
– Пусть он расскажет, – потребовал
я.
Конечно, Энди тоже не златоуст, но, по крайней
мере, он способен говорить членораздельно.
– Ваня, – прогудел Энди, –
помнишь, как эти дураки выигранные деньги пропили?
– Да, – поежился я, – только не
говори мне, что они повторили свой подвиг и мы лишились заработанной суммы.
– Нет! – завопил старший из
циркачей. – Ща объясню.
Примерно час назад Антонио позвонила девушка и
прочирикала:
– Господин Морелли?
– Да, – настороженно ответил
акробат.
– Приезжайте, ваш заказ прибыл.
– Какой? – изумился Антонио.
