– Да, – подтвердила Ольга, –
там хранят всякие документы.
– Я попросил приятеля порыться в
книгах, – разоткровенничался Павел, – и он нашел упоминание об
Адилье. Род древний, уходит корнями в средневековую Францию. В России появился
во время войны с Наполеоном. Один из сыновей маркиза Адилье был ранен во время
сражения, его, умирающего, пригрела обедневшая дворянская семья Раевских. Несмотря
на тяжелое ранение, Анри Адилье поправился и женился на дочке своих
благодетелей. Николетта потомок двух старинных родов. И она до встречи со мной
была невинна.
Ольга, которая уже собиралась выложить историю
про Раису Суворину, поперхнулась.
– Ты уверен? – подпрыгнула она.
Павел кивнул.
– Стопроцентно. Извини за интимную
подробность, мужчине трудно в этом ошибиться. А еще Николетта принесла мне
справку от гинеколога.
– Зачем? – изумилась Ольга. –
Ты отправил невесту на осмотр, чтобы врач подтвердил наличие или отсутствие
девственности?
– Нет, конечно, – махнул рукой
Павел, – это была идея Николетты. Не скрою, она яркая, интересная,
красивая, возбудила у меня интерес, я стал за ней активно ухаживать, ситуация
дошла до интимных отношений. Но тут Николетта твердо сказала: «Я дворянка и в
свое время дала родителям клятву не иметь дела с неблагородным человеком.
Сохранила невинность и вручу ее только мужу, потому что хочу быть чистой для
брака».
Павла поразило это заявление, они с Николеттой
проговорили всю ночь, наутро она вместе с ним поехала к гинекологу, зашла в
кабинет и вынесла оттуда справку. А в первую брачную ночь молодой супруг
убедился: жена до него никому не принадлежала.
– Значит, история про Раису Суворину
ложь! – воскликнул я.
Рязанова опустила уголки рта.
– Погоди, Ваня. Я в тот день так ничего и
не сказала Павлу о Сувориной, только воскликнула: «Отлично получилось! Ты нашел
дворянку, а беременную Нюру прочь!»
– У Кондратьевой и правда есть
ребенок, – вздохнул Павел, – но не от меня. Я всегда соблюдал меры
предосторожности. Нюра рассказала мне правду. Ее изнасиловал сосед по прежней
коммунальной квартире, влез ночью в ее комнату. Вот почему она, не объясняя
причины, порвала со мной и, быстро поменяв удобную площадь в центре на жилье на
окраине, съехала прочь. В тот момент она не могла говорить об изнасиловании,
все мужчины стали ей противны, вот она и сбежала.
Нюрочка была наивна и только через четыре
месяца после ужасного происшествия догадалась о своей беременности. Вот так на
свет и появился ребенок, которого мать, несмотря ни на что, полюбила всей
душой…
– С ума сойти! Почему она не сделала
аборт? – ахнул я.
– Ваня, в те годы такую операцию
разрешали лишь по медицинским показаниям, – напомнила Ольга Ивановна.
– Знаю, – воскликнул я, – но
изнасилование тоже было одним из аргументов для прерывания беременности.
Рязанова горько вздохнула:
– Деточка, обращение в милицию
предполагало расследование. Нюру бы затаскали по осмотрам и заставили давать
подробные показания. Представляешь этот ужас? Следователь начнет говорить с
соседями, коллегами по работе, потом суд, процесс открытый, на нем надо
прилюдно рассказать о своей беде. А народ у нас безжалостный, большая половина
на сторону насильника встанет, начнут шептаться, поминать русскую пословицу:
«Сучка не захочет – кобель не вскочит». Да еще жена осужденного мужика примется
выть, дети зарыдают! И каково Нюре после этого жить? Вот она и предпочла решить
проблему тихо.
– Ясно, – прошептал я. –
Значит, ее сына зовут не Иван Павлович Подушкин?
– Нет, – помотала головой Ольга
Ивановна, – а я оказалась в тяжелом положении. Николетта как две капли
воды походила на Раису. Но ведь Нюра сказала мне, что жена Юрия умерла. Значит,
я ошиблась? Рая никак не могла быть девственницей, она жила с братом Нюры и просила
звать себя Антуанеттой. Чувствуешь сходство? Обманом выскочила замуж за
наивного Юру, кстати, тот тоже говорил о невинности невесты, а затем явилась
теща из деревни и правда вылезла наружу. Антуанетта – Николетта. История
повторилась! Нетронутая девушка! Дворянка! Почти француженка! И похожа на
Антуанетту-Райку, как близнец! В общем…
Ольга Ивановна замолчала, отвернулась к окну и
зашмыгала носом.
– Понимаю, – тихо сказал я, – и
знаю, что вы предприняли.
Рязанова переместила взгляд на меня.
– Думаю, вы начали расследование, –
сказал я, – захотели вывести Раису на чистую воду?
– Верно, дружочек, – прошептала
библиотекарь.
– И что выяснили?
Щеки собеседницы приобрели пурпурную окраску.
– Все нормально, – быстро ответила
библиотекарь, – Раиса давно скончалась, не волнуйся! Твоя мать Николетта
Адилье!
Я вспомнил фотографию женщины в платье с
черешнями и вкрадчиво сказал:
– Милая Ольга Ивановна. Я не маленький
первоклассник Ванечка, которому известие о лживости матери может разбить
сердце. Увы, я намного старше и великолепно знаю цену Николетте. Маменька
жадна, готова на многое ради материального благополучия и положения в обществе,
она неглупа, но очень любит себя и всегда гордилась своей красотой. В ее доме
на каждой стене висят зеркала, в которые Николетта постоянно смотрится. Надо
отдать ей должное, она была красива и до старости сумела сохранить
привлекательную внешность. Да, сейчас она, конечно, мумия, но это мумия
императрицы, а не рабыни-служанки. И еще, Николетта обожает демонстрировать
снимки прежних лет, где она хороша собой. Думаю, маменька не знала, что в
альбоме Софьи Борисовны осталось ее фото, наверное, было сделано несколько
снимков. Один, отрезав бывшего мужа, Николетта забрала, уходя от Кондратьева.
Она не смогла расстаться с карточкой, на которой запечатлена молодой и
ослепительно красивой, просто стала говорить, что снимок сделан ее родителями.
Я теперь уверен: Раиса Суворина и Николетта одно лицо. Ведь так?
Артритные пальцы Ольги Ивановны мяли носовой
платок, спешно вынутый ею из кармана.
– Поверьте, – продолжил я, –
правда не разобьет моего сердца, и никого она, кроме нас с вами, не взволнует.
О Павле Подушкине давно забыли и издатели, и читатели. Я никаких разбирательств
устраивать не собираюсь. Что вы разведали о Николетте?
Ольга Ивановна вытерла лицо платком.
– Ванечка, мне не хочется сообщать
подробности, они мерзкие. Николетта на самом деле Раиса Суворина. Более того,
она имела сестру-двойняшку…
