– Она тут бывает наскоками, когда придет,
никто не знает.
– А телефон ее имеется?
– У меня нет.
– Попробуете достать?
– Попытаюсь, – неохотно ответила
Лика, – хотя, если честно, не хочу! Вы лучше у Петра Федоровича спросите.
Мясоедов с родителями Корчагина поговорит и освободится.
– Хорошо, – согласился я, –
отведите меня пока в гематологию.
– Ладно, – кивнула Лика, –
пошли, нам на пятый этаж.
Глава 28
Мне не хотелось, чтобы любопытная Лика
присутствовала при моем разговоре с сотрудниками отделения гематологии, поэтому
я постарался отделаться от медсестры, и, что самое удивительное, мне это
удалось.
– Приходи через час, – по-свойски
«тыкнула» мне Лика, убегая прочь, – Петр Федорович с Корчагиными долго
провозится, там дело серьезное.
Я кивнул и пошел по протертому от частого
мытья линолеуму к ресепшн. За стойкой заполняла какие-то бумаги хрупкая
девушка. Лица медсестры я не видел, взгляд уперся в голубую шапочку, кокетливо
сидящую на рыжих волосах. Юная особа не заметила посетителя, мне пришлось
кашлянуть и сказать:
– Добрый день.
– Добрый день, – эхом отозвалась
девочка и подняла голову.
Я ахнул, передо мной сидела… Варвара, та самая
наглая малолетка, утверждавшая, что господин Подушкин лишил ее невинности и
бросил умирать с голоду вместе с больной дочерью.
Варвара тоже узнала меня, ее глаза потемнели,
рот приоткрылся, над губой выступила испарина. Врунья вскочила на ноги, но я
оказался проворнее, успел схватить нахалку за плечо и прошипел:
– Даже не пытайся удрать!
– Как вы меня нашли? – хрипло
спросила девчонка.
– Не важно! Надо поговорить!
– Здесь? – жалобно проблеяла
Варвара. – Только не тут!
– Место тебе не нравится? По-моему,
замечательное.
– Нам не разрешают болтать на
службе! – плачущим голосом заявила безобразница. – Давайте я
отпрошусь и пойдем в кафе. Через дорогу есть приличное. Вы туда ступайте, а я
подбегу через четверть часа.
Мне стало смешно.
– Деточка, я похож на идиота?
Варвара понурила голову и промолчала.
– Значит, так, – заявил я, –
начнем сначала. Как тебя зовут?
– Варя!
– Это легко проверить, мне нужно всего
лишь заглянуть к заведующей отделением.
– Ой, не надо! Меня выгонят отсюда! И из
медучилища тоже!
– Ладно, попытаемся еще раз! Как тебя
зовут?
– Варвара! Честное слово!
– Хорошо. Но Нина не твоя дочь?
– Нет!
– Так какого черта ты устроила спектакль
в кабинете у Элеоноры? – не удержался я от гневного крика.
– Ой, дяденька, миленький, –
взмолилась Варя, – не шумите! Я ж не думала, что так получится. Это все
из-за Людки, я ей денег должна, пришлось отрабатывать. И ужас получился. Вы
только молчите! Я расскажу правду! Я не виновата! Меня Людка заставила! Кто
знал, что младенец помрет? Она нормально выглядела, я думала, никто не заметит,
родителей нет, ну вроде как на томограф ее повезли! Я карточку на кровать
повесила! Танька меня прикрыть обещала, я ее с Леонидом Петровичем отмазала.
Теперь ейный черед настал!
– Что за Танька? Какой Леонид
Петрович? – не успокаивался я.
– Селезнева, – неожиданно хихикнула
Варвара, – а он невропатолог, они в ординаторской ночью устроились, во
время дежурства, ну, типа… того… самого… понимаете? А я на шухере тут сидела.
Вдруг кто из капризуль проснется, плакать начнет, вечно им после отбоя плохо!
Нарочно, что ли? Неужто нельзя днем отреветься!
Выпалив все единым духом, девчонка остановилась,
я оперся локтями о стойку и уточнил:
– Значит, врач Леонид Петрович и твоя
коллега Татьяна решили использовать служебное время для удовлетворения основных
инстинктов. А ты тут дежурила, присматривала, чтобы никто из посторонних не
полез в комнату, где устроилась парочка. Капризулями ты называешь больных
детей, так?
Варвара молча кивнула.
– Меня не волнует, чем занимаются на
рабочем месте сотрудники, – отчеканил я, – речь идет обо мне! Живо
отвечай, зачем приехала к Элеоноре, да еще вместе с больным ребенком. Вернее,
«зачем» – я великолепно понимаю, хотела меня опорочить. Почему ты затеяла эту
идиотскую историю?
Варя беспомощно огляделась по сторонам и вдруг
крикнула:
– Зойка!
Из двери с надписью «Посторонним не входить»
выглянула хрупкая девочка в белом халатике.
– Чего тебе? – быстро спросила она.
– Посиди, а? – умоляюще протянула
Варя. – Ко мне дядька пришел, брат отца, помочь ему надо.
– Ступай, – милостиво согласилась
коллега.
Варя встала, сделала шаг, но я был начеку и
моментально схватил нахалку под руку, крепко прижал ее к себе и сказал:
– Ну, дорогая племянница, пошли. Где у
вас перекусить можно?
– На первом этаже, – простонала
Варя, – там кафе открыто. Ой, не держи меня так, вцепился клещом, больно
же!
– Ничего, деточка, – злорадно
улыбнулся я, ведя мерзавку к лифту, – то ли еще будет. Если пытаешься меня
обмануть, надену наручники.
Варвара испуганно притихла, с нее слетели
наглость и грубость, без всякого сопротивления она спустилась в большой холл,
заставленный ларьками, и внезапно радостно вздохнула. Я сообразил, что в голове
у юной медсестры созрел некий план, и заявил:
– Если ты собралась кричать: «Помогите,
на меня напал сексуальный маньяк», то можешь не стараться. Теперь я знаю, где
ты служишь, и элементарно вычислю твой домашний адрес. Давай без глупостей. Где
кафе?
– Слева, – угрюмо сказала
Варя, – за газетами.
Я повернул голову и увидел вывеску «Кафе
«Последний ужин». Если учесть, что заведение работает при больнице, то его
название звучит зловеще. Но внутри оказался вполне приличный интерьер и никаких
посетителей. Отчего-то люди не спешили в трактир. Заказав чай, я велел Варе:
– Ну, давай по порядку!
