– Сколько вам лет?
Поскольку никаких причин скрывать свой возраст
у меня нет, я честно озвучил цифру.
– Но ваша… э… мама… – забормотал
обалдевший писака, – получается… она моложе вас!
Я на секунду растерялся, потом решил обратить
дело в шутку, но тут Николетта разинула рот и произнесла историческую фразу:
– Да! Сын старше матери, и, если честно,
это обстоятельство мне совершенно не нравится!
Это был один из редких случаев, когда
Николетта призналась в своем материнстве прилюдно. Хотя, согласитесь, смешно в
компании тех, кто общается с тобой всю жизнь, прикидываться несколько
десятилетий молодой бездетной девушкой. Светское общество знает о наших
родственных отношениях, и тем не менее маменька всегда звала отпрыска лишь
«Вава». Но в последнее время Николетта стала обращаться ко мне «сыночек», и это
понятно: нельзя же считаться матерью алкоголика, не имея чада.
– Твое поведение ранит мое любящее
сердце, – простонала Николетта и отсоединилась.
Попытка сосредоточиться на бумагах не
увенчалась успехом. Мобильный ожил вновь.
– Подушкин слушает, – официально
ответил я.
– Фу-ты ну-ты! – ехидно отозвалась
Николетта. – Как красиво! Впрочем, сразу понятно, что у аппарата сам
мерзавец и негодяй!
В первую секунду я изумился. Николетта никогда
не опускается до брани. «Мерзавец и негодяй!» Это не ее репертуар! Маменька
предпочитает роль «бедной козы», и с ее помощью она добилась многого. Начни она
рыдать и требовать на дом врача, потому что из-за пьяницы Вавы у нее случился
инфаркт, инсульт, рак, туберкулез, язва желудка, кессонная болезнь
[4]
и далее по списку, я бы не удивился. Но столь откровенное хамство! Я испугался,
все-таки Николетта немолода, вдруг у нее и впрямь нелады со здоровьем?
– Думал скрыться? – вопила
маменька. – Решил отказаться от ребенка! А не вышло!
Я окончательно растерялся.
– Прости, но что ты имеешь в виду?
– Гоблин! – взвизгнула Николетта.
И только тут, услыхав непривычное для госпожи
Адилье слово, я сообразил: на том конце провода абсолютно неизвестная мне
женщина, просто тембр ее голоса напоминает маменькин.
– Вы ошиблись номером, – вежливо
ответил я.
– Не строй из себя невинную овцу, –
еще сильнее обозлилась девица.
– Скорей уж барана. – Я решил слегка
разрядить ситуацию.
– При чем тут муж козы? – опешила
собеседница.
– Овцы! – терпеливо поправил
я. – Эта особь строит семью с бараном, а коза пара козлу!
– Слушай меня внимательно, –
прошипела незнакомка, – ты сам себе нагадил. Если до сих пор я хотела
уладить дело миром, то после твоих хреновых шуточек всякое желание идти тебе
навстречу пропало. Теперь получишь по полной программе, заплатишь мне за
моральный ущерб! Еще алименты на новорожденного! Хочешь сесть в тюрьму?
Я покосился на определитель, в окошечке
светились одни нули, сумасшедшая баба звонила либо из телефона-автомата, либо у
нее так называемый скрытый номер. Все ясно! Я стал жертвой телефонной
террористки, увы, так просто от психопатки не отделаться! Возможно, мне даже
придется сменить SIM-карту.
– Тебе светит хороший срок! – с
нескрываемым злорадством заявила хамка.
– За отцовство? – не выдержал
я. – В Уголовный кодекс со вчерашнего дня внесена статья, карающая
мужчину, который сделал ребенка?
Не успело прозвучать едкое замечание, как я
пожалел о совершенной глупости. Ведь хорошо знаю: если в тебя вцепился
«шутник», ни в коем случае нельзя поддерживать беседу, нужно немедленно
отсоединиться и ехать в офис телефонной компании за новым номером. Едва
террорист почувствует, что его усилия достигли цели, жертва занервничала, он
утроит свои старания и превратит вашу жизнь в ад, начав трезвонить с утра до
ночи.
– Ах ты… – заорала баба.
Я живо отключил телефон и предпринял очередную
попытку сосредоточиться на бумагах. Так, посмотрим, что у нас там. Алевтина
Петровна Селезнева, болезнь Альцгеймера. Элеонора оплачивала для молодой, но
потерявшей разум женщины сиделку, а потом перевела больную в коммерческий
приют. Моя хозяйка молодец, она умеет считать деньги и, активно занимаясь
благотворительностью, не хочет быть расточительной. Содержание Селезневой в
медицинском учреждении обходится дешевле, чем индивидуальный присмотр. Так,
здесь все в ажуре, плата внесена по июль. Едем дальше. Сергей Олегович Ефимов,
ветеран первой чеченской войны, просил протез ноги, но только не российского
производства. Что тут за пометки? Он имел протез, сделанный во Франции, лишился
его вследствие драки, наркоман со стажем. Элеонора поставила Сергею условие:
либо он лечится от дурной привычки, либо до свидания. Может, кому-то Нора и
покажется жестокой, но она считает, что человеку можно и нужно дать шанс,
однако потакать любителю героина она не станет. Ага, вот и квитанция из
клиники. Сергей Ефимов сделал правильный выбор: он проходит курс детоксикации.
Я аккуратно уложил бумаги ветерана в папку и
взял следующее дело. Людмила Константиновна Воронко, 15 лет, сирота, просит
денег на обучение в колледже, хочет стать дипломированным юристом. Что ж, у
девочки благие намерения, другие в ее возрасте мечтают «попасть в телевизор»,
стремятся на сцену, а Люда нацелена на получение образования. Но Нора ей
отказала. Интересно, почему?
Я полистал бумаги и тут же вспомнил Воронко.
Как секретарь общества «Милосердие», я произвожу тщательную проверку всех, кто
претендует на материальную помощь. Вы представить себе не можете, какое
количество людей путает благотворителя с Дедом Морозом. Мне приходится
ежедневно читать слезные письма, и всякий раз я не перестаю удивляться
человеческому желанию решить свои проблемы за чужой счет. «Купите мне машину, а
то на метро ездить ломает», «у меня старая мебель, поэтому не могу выйти
замуж», «нашей семье необходима дача, так как муж смертельно болен
алкоголизмом»… Послания нумеруются, подшиваются, а потом я отправляю людям
ответ: «Ваша просьба рассмотрена на собрании совета общества «Милосердие». К
сожалению, мы не можем помочь вам с покупкой машины (дачи, мебели,
бриллиантового кольца, шубы). С уважением, секретарь И.П. Подушкин».
