В конце недели Санча, как обычно, вместе с дядей отправилась в его загородный дом на берегу озера Бетулья. По дороге от внимания Эдуардо не ускользнули ее бледные щеки и подавленное настроение.
– Что случилось, дорогая? – спросил он, с беспокойством взглянув на Санчу. – Быть может, скучаешь по дому? Или Элеонора опять выпустила когти?
Упомянув Элеонору, дядя на какой-то момент вывел Санчу из состояния вялости и апатии, и она энергично замотала головой, отвергая оба предположения.
– Ничего не случилось. Возможно, просто немного переутомилась, – ответила она, пожимая плечами, и ей даже удалось изобразить на лице что-то, похожее на улыбку.
В это время, подняв от напряжения брови, Эдуардо старался благополучно объехать крестьянскую повозку, загородившую узкую дорогу, которая вела к озеру. Когда препятствие осталось позади, он спросил:
– Ты довольна своей статьей?
Накануне Санча показала ему законченный очерк вместе с фотографиями дворца.
– О да! – воскликнула она, обрадовавшись возможности перевести разговор с личных проблем в более общее русло. – Снимки Тони великолепны!
– Статья тоже совсем неплохая, – заметил дядя. – Хочу тебе сказать, что она мне очень понравилась. Ты проделала отличную работу! Не думаю, чтобы сама Элеонора смогла сделать лучше. От каждой строчки веет подлинным энтузиазмом. Не знал, что ты так увлечешься венецианской историей. Я знаком с профессором Вулкари из музея. Представлю тебя ему.
– Спасибо, – пробормотала тихо Санча. Щеки у нее горели.
Эдуардо вновь взглянул на племянницу и, увидев ее смущение, сказал:
– Полагаю, красивый граф не имеет к этому никакого отношения?
Санча удивленно раскрыла глаза.
– К написанию статьи… – начала Санча, как бы защищаясь от необоснованного подозрения.
– Нет, речь не об этом, – нахмурился дядя. – Мне кажется, ты знаешь, что я имею в виду.
– Конечно, энтузиазм графа Малатесты оказал свое влияние, – потупилась Санча.
– И это все? – вздохнул Эдуардо. – Послушай, Санча. Я не хочу вмешиваться в твои личные дела, и не мне давать тебе советы, но у меня такое ощущение, что в твоих отношениях с графом кроется что-то большее, чем обыкновенный интерес к его литературным способностям.
– Мы уже почти приехали, – проговорила Санча, поджимая губы, и Эдуардо, вновь вздохнув, пожал плечами.
– Позволь только напомнить тебе об одном, – тихо произнес он. – Граф Малатеста не похож на английских юношей, чей опыт ограничен случайными объятиями и поцелуями со своими ровесницами. Это человек, который всю свою жизнь подчинил главной цели – поиску наслаждений. И если он обратил на тебя внимание, то только потому, что надеется с тобой пережить что-то новое; ведь ты отличаешься от тех искушенных и опытных женщин, с которыми он привык развлекаться.
– Разве все мужчины Венеции таковы? – спросила Санча глухо, сжимая кулаки. – Всем им непременно нужно что-то новое?
Эдуардо слегка смутился.
– Если ты имеешь в виду Элеонору и меня, то это совсем другое дело.
– В каком смысле – другое? – вспыхнула Санча, которой был крайне неприятен весь этот разговор.
Эдуардо провел ладонью по волосам.
– Элеонора трезво смотрит на наши отношения и не строит никаких иллюзий. Она ни на что не рассчитывает и не испытывает разочарования. А ты… ну, ты – другое. Ты обязательно будешь надеяться… и почувствуешь себя страшно обманутой.
Санча глубоко вздохнула и некоторое время молча смотрела из окна машины. Она понимала: предупреждая, дядя желал ей добра, но она не могла согласиться с ним.
– Откуда вам все известно? – воскликнула Санча. – Вы ведь совсем не знаете графа!
– Конечно, близко я с ним не знаком. Но я много слышал о нем, Санча, и, как рассказывают, он довольно бесцеремонен в обращении с женщинами.
– И ты уже постарался защитить меня от сплетен? – проговорила Санча, не в силах унять мелкую дрожь.
Эдуардо с сожалением покачал головой:
– Другими словами, ты признаешь, что он… что ты с ним поддерживаешь связь?
Санча вновь опустила голову, внимательно рассматривая свои ногти.
– Я… вовсе не поддерживаю с ним связь. Он… ну, я была с ним несколько раз в ресторане, и это все.
– Понимаю, – склонил Эдуардо голову набок. – Ладно, ты уже совершеннолетняя, а не ребенок, и я не могу запретить тебе встречаться с ним.
– Нет, не можете, – ответила Санча, закладывая пальцами пряди волос за уши. – Кроме того, это уже не имеет значения. Я, возможно, никогда больше не увижу его.
– Почему? – прищурился Эдуардо. – Что произошло?
– Ничего особенного, – беспокойно задвигалась Санча. – Просто у меня нет оснований предполагать, что он пригласит меня снова. И перестань разговаривать со мной с таким серьезным видом. Меня все это совершенно не интересует, – закончила она с вызовом.
– И тем не менее в тебе нет прежней живости, лицо побледнело и осунулось. – Эдуардо раздраженно щелкнул языком. – Я еще не совсем лишен способности соображать. Сколько бы ты ни утверждала обратное, ты вовсе не так уж равнодушна, как тебе хотелось бы быть!
Санча промолчала, потому что сказанное дядей очень походило на правду. К ее радости, через несколько секунд они въехали в ворота виллы и увидели тетю, загоравшую на веранде.
«По крайней мере, тетя Элизабет ничего не подозревает», – подумала Санча и приветствовала ее с особой теплотой. Затем она удалилась, якобы намереваясь принять душ. Но в спальне, вдали от посторонних глаз, уверенность покинула ее, и она со страдальческим видом смотрела на свое отражение в зеркале туалетного столика. Как-то нужно было перестать думать о графе, выбросить всякие мысли о нем из головы. Скорее всего это можно сделать, если найти ему замену. Но кого выбрать?
Вечером в субботу Элизабет устроила вечеринку. Компания собралась небольшая, но среди гостей были Антонио Фуччи и его родители. Как догадывалась Санча, тетя заметила интерес, проявленный Антонио к ней несколько недель назад у Бернадино, и воспользовалась возможностью свести их снова вместе. Элизабет надеялась – и об этом знала Санча, – что теперь, когда мать девушки умерла, а отец опять счастливо женился, она не станет особенно торопиться вернуться в Англию. Не имея собственных детей, Элизабет всем сердцем привязалась к племяннице, дочери своей родной сестры, и, наверное, рассчитывала на то, что Санча, следуя ее примеру, выйдет замуж за итальянца и останется в Италии.
Антонио, со своей стороны, был чрезвычайно доволен таким развитием событий и в один из подходящих моментов рассказал Санче, что на прошлой неделе звонил на виллу Тессиле, где ему сообщили, что она всю рабочую неделю живет в Венеции, на квартире без телефона.
