Юрий по долгу службы ходит по разным домам,
рабочий день у него не нормирован. Люди в основном приглашают обмерщика в свое
свободное время, а оно у всех разное. Другой бы человек через полгода
безостановочного мотания по столице взвыл и начал искать место в теплом офисе,
но Юрию нравится смена впечатлений, он человек очень общительный, легко
сходится с людьми, а еще клиенты почти всегда дают чаевые. Но не это главное.
Юрик большой любитель женского пола, и то, что у него имеется жена Таня,
совершенно не останавливает ловеласа. Любовниц он заводит постоянно и на данном
этапе крутит амур с хорошенькой Светочкой, которая по удачному стечению
обстоятельств живет практически рядом с домом сластолюбца. В общем, все
устроилось лучшим образом. Сегодня днем Юра звякнул Тане и сообщил, что у него
куча заказов в разных концах города, поэтому к любимой супруге он вернется
глубокой ночью и страшно усталым.
Таня ревнивая, но умная особа.
— Бедненький мой, — прочирикала
она, — совсем заработался. Ничего, милый, котлеток пожарю, твой любимый
борщик сварю.
Юрик крякнул и в самом великолепнейшем
настроении порулил к Свете, прихватив по дороге букет и торт. Обмерщик совсем
не жаден, он знает, что бабам надо вручать подарки и оказывать знаки внимания.
Правда, сейчас привычка машинально подкатывать к любой симпатичной женщине
подвела ловеласа — мы застряли в лифте.
— Плохо, плохо, прямо жуть… — ныл мой
спутник.
— Бог шельму метит, — хмыкнула
я. — Ерунда, ну, не попадешь ты сегодня к своей Свете, и все.
— Да и черт бы с ней!
— Тогда не вижу причины для расстройства.
Сейчас примчится жена, коей ты соврал, что находишься в застрявшем подъемнике
по служебной необходимости. Судя по твоим словам, Таня у тебя дама решительная,
мигом раздобудет аварийную бригаду.
— В этом-то и дело! — чуть не
заплакал Юрик. — Таняшка легко сообразит, что налево я сходить решил,
наврал ей.
— Она у тебя экстрасенс? Или телепат?
Умеет мысли читать? Почему тогда раньше изменщику хвост не прищемила?
— Дура ты! — взвизгнул Юрий. —
Во, смотри, букет и торт…
— И что в них особенного?
— Я же на работе! Клиенту, что ли,
гвоздики несу вместе со сладким? Ясный перец, совсем не на обмер кухни ехал
сюда. Ой-ой-ой, ну и скандал получится! Мать моя Таньку обожает, теща тоже,
конечно, на стороне дочери. Трое их, я один!
— Так тебе и надо! — мстительно
заявила я, мигом вспоминая Олега, который сейчас развлекается в Питере вместе с
крепко сбитой девицей из-за Уральских гор. Думаю, вломят бабы Юрочке по первое
число и будут совершенно правы. Гадких парней, изменяющих милым, ничего плохого
не подозревающим женам, следует… э… их надо…
— Ну и что же теперь делать? — взвыл
горе-обманщик. И вдруг его взгляд, полный безумной надежды, обратился на
меня. — Слышь, Ложка, выручай! Отдам тебе и букет, и сладкое, а как
вытащит нас Танька, ты скажи, что они твои. А?
— Я не Ложка, не Кастрюля и не
Сковородка. Всего-навсего скромная Вилка. И отвечать за гадкие поступки тебе
придется самому!
— Так ведь себе заберешь подарки, —
попытался купить меня Юра. — Не волнуйся, назад не попрошу, неси домой,
пей чай с вкусным, небось нечасто оно тебе достается.
— Не поняла намека…
— Наверное, на еде экономишь, вон тощая
какая, — ляпнул Юрик и тут же осекся.
Но я уже обозлилась до невозможности.
— Огромное спасибо, но торт под названием
«Рекс» не трону никогда в жизни. Кстати, ты не в курсе, с чего его нарекли
столь восхитительной кличкой? Проглотишь кусочек — и заскулишь-завоешь? Или
слопаешь малую толику, а потом твой желудок изнутри псы грызть начнут?
— Придумал! — завопил Юра. —
Поставлю вот тут, в уголочке, и выйду спокойно, с пустыми руками. Если Танька
коробку приметит, мигом отбрешусь, люди кругом рассеянные, мало ли кто забыл.
— Даже не надейся, — скривилась
я, — моментально скажу: «Молодой человек, вы свой тортик позабыли и
цветочки кинули, нельзя быть таким забывчивым. На моих глазах в лифт с
букетиком и „Рексом“ вошли, а потом отшвырнули ношу».
— Какая же ты стерва! — с чувством
произнес Юра.
— Верно, — кивнула я, —
правильное наблюдение. Терпеть не могу парней, изменяющих женам, наглые ходоки
налево не имеют никакой надежды на мое покровительство.
— Так я ж не от тебя свильнул!
— Есть понятие женской
солидарности, — не сдала я позиций. Да уж, худо придется Юрочке.
— Ой, ну что мне со всем этим делать?
— Юрик, — донесся снаружи далекий
голос, — Юрик…
Потом затрезвонил сотовый.
— Алло, — сладким голоском отозвался
незадачливый донжуан. — Спасибо, родная! Жду, любимая!
Потом Юра сунул мобильный в карман и
прошептал:
— Она уже тут! Стоит с домоуправом, ждет
аварийку, обещали через четверть часа подкатить.
— Твоя Таня — быстроногая антилопа.
— Ага.
— Кстати, скажи, любишь белый
цвет? — спокойно спросила я.
— В принципе да, а в одежде нет. Почему
спрашиваешь? — насторожился Юрий.
— Да вот размышляю, вроде мы с тобой
подружились, вместе в лифте застряли…
— Поможешь? Возьмешь торт? — с плохо
скрываемой радостью воскликнул «сокамерник».
— Никогда! Просто думаю, какой букет тебе
на похороны заказывать? Из белоснежных хризантем?
— Ой, что же делать, куда торт с цветами
деть? Наружу не выбросить, спрятать негде… Беда! Горе! Ужас!
— А ты их съешь, — фыркнула я.
— Кого? — вскинул брови Юра.
— Ну… гвоздики и «Рекс». Думаю, нормально
проскочит, — уже откровенно издевалась я над чужим неверным мужем.
Никакой жалости к пакостнику в душе не
имелось, я всецело находилась на стороне несчастной Тани. Наверное, она
невысокого роста, худенькая блондинка с голубыми глазами, наивное существо,
пылко жарящее котлеты для обожаемого мерзавца-мужа. Именно таких, беззащитных и
интеллигентных, попирают существа противоположного пола, не умеющие ценить
преданность и истинную любовь.
Глава 22
— Съесть? — протянул Юрик. — В
смысле, сожрать?
