— Почему она конверт в столе
оставила? — орал он в милиции. — Чего в сейф не убрала? К себе домой
не унесла? На охрану понадеялась? Да у них бабка с тряпкой на должности
секьюрити! Все подготовила: форточку распахнула и ушла, а ночью вернулась и
сама у себя конверт сперла!
Несчастная Лилия Максимовна пыталась
оправдаться. Но ее слова звучали более чем глупо: деньги сунула в стол, потому
что сейф не работает, замок заклинило. Домой не понесла, потому что там
муж-алкоголик, любую копейку находит. В кабинете спокойно, оттуда никогда
ничего не пропадало. Про форточку просто забыла…
Следователь молча выслушал Лилию Максимовну и
сказал:
— Хорошо, пока ступайте домой. Жду
завтра, продолжим разговор.
Ночью с несчастной женщиной случился инфаркт,
и она умерла. Вместе с Лилией Максимовной скончалось и дело. Денег не нашли.
Глава 13
Маша не помнила, как она закончила школу и
поступила в колледж-Левкину постоянно мучила совесть, лишь спустя несколько лет
она стала слегка забывать ужасную историю. С Аней Маша перезванивалась раз в
год. У Галкиной началась полоса бешеного везения — ее взяли на работу в
модельное агентство, фотографии Аньки замелькали в журналах. Жизнь разводила
подруг в стороны, и вдруг Маша, подходя к своему дому, приметила во дворе
Галкину.
— Ну, привет, — затараторила
Анька, — ваще меня забыла! Нос задираешь!
Маша окинула взглядом шикарно одетую бывшую
одноклассницу.
— Чем же мне гордиться?
— Колледж закончила, образование
имеешь, — без тени улыбки сообщила Аня.
— Зато ты, похоже, отлично
зарабатываешь, — констатировала Маша. — Шуба шикарная. Мне такую не
купить.
— Послушай, — оживилась Аня, —
могу тебе помочь! Хочешь манто?
— От подобного никто не откажется! —
усмехнулась Маша.
— Пошли поболтаем, — позвала
Галкина. — Тут кафешка недалеко, народу никого.
И снова Маша, как в детстве, подпала под
обаяние Ани. Наверное, учитывая прежний опыт общения, ей бы следовало сказать:
«Прости, времени нет. Да и без шубейки вполне можно прожить счастливо». Но
Маша, словно загипнотизированная, последовала за Аней. За кофе Галкина без
утайки рассказала об источнике своего благополучия.
Увы, в России на подиуме не слишком-то можно
заработать. Чай, не Америка, не Франция и не Италия. Заплатят модельке пару
сотен баксов, та и рада до полусмерти. О тысячных и миллионных контрактах речи
нет, единственный способ сколотить состояние — попасть на Запад, стать любимой
«вешалкой» какого-нибудь Джекобса, Лагерфельда или Дольче с Габбаной, вот тогда
окажешься не только в шоколаде, но и в халве с орехами, да в мармеладе вкупе с
вареньем. Только у капитанов фэшн-бизнеса непонятно устроены мозги и совсем
криво поставлены глаза. Обычную девушку с милым личиком они не замечают, а вот
страшное существо со взглядом шизофренички, удравшей из поднадзорной палаты,
хватают в объятия с криком: «Вот она, моя муза!»
Да, Аню приметила Клара Роден, хозяйка агентства
«М-Рашен». Она изо всех сил пыталась пропихнуть перспективную, на ее
субъективный взгляд, девушку на мировые подиумы. Но, увы, волонтеры,
разыскивающие красавиц по всему миру, не приходили в восторг при взгляде на
мордашку Ани.
— Что-то есть, — вяло твердили
они, — но отталкивает. У девушки отрицательное обаяние.
В конце концов Клара признала свое поражение и
сказала:
— Аня, все, забудь про Париж. Возраст
подпирает, так что давай потихоньку зарабатывай тут да, пока мордашка
свеженькая, ищи мужа и рожай детей.
Галкина расстроилась. Вдобавок ко всему у нее
сильно заболела спина — слишком длинный позвоночник, лишенный крепкой мышечной
поддержки, выкручивало в разные стороны. Наконец мать нашла хорошего
массажиста, причем по соседству, и позвала того к Анечке.
На первом же сеансе Антон Макаркин сделал
пациентке очень больно, девушка зарыдала в голос. Доктор попытался ее утешить:
— Понимаю, неприятно, но иначе толку не
будет. Придется потерпеть, зато потом забудешь про грыжу.
Однако с Анечкой случилась натуральная
истерика. Захлебываясь слезами, она вдруг рассказала симпатичному врачу про
свои надежды стать топ-моделью и про их крушение, пожаловалась на малые
заработки и плохие перспективы.
— Еще год мне остался, два, три… хорошо —
четыре, — хлюпала носом Аня. — Но это предел! А дальше? Куда
деваться? Стоять в магазине и торговать платьями? Демонстрировать их в бутиках
тем, кому по жизни повезло?
— Замуж иди, — улыбнулся
Антон, — ты легко найдешь жениха.
— Вокруг одни гомики, — еще громче
зарыдала Аня. — Где нормального мужика взять? Визажисты, парикмахеры… Ну,
ни одного натурала!
— Вас же небось на тусовки зовут, —
предположил врач, — там поищи. Мужчин много!
Аня вытерла кулаком глаза.
— Ага! На потрахаться охотников армия
стоит, но в ЗАГС никто не торопится.
Макаркин кивнул:
— Понимаю. Что ж, остается тебе лишь один
путь: добиваться в жизни успеха самой. Стань обеспеченной, знаменитой, вот тут
женихи толпой принесутся.
Галкина опять заплакала.
— Издеваетесь, да? Как мне богачкой
заделаться?
— Денег заработай.
— Я всего-то и умею, что по «языку»
ходить. Во всем мире моделям миллионы платят, а у нас три копейки! —
взвыла Аня.
— Во всем мире тоже по-разному, —
трезво ответил Антон. — Ладно, могу помочь. Одевайся, пошли!
— Куда? — всхлипнула Аня.
— К моей жене, — пояснил
Макаркин. — Она в клинике работает, давно ищет такую девушку, как ты.
Аня захлопала ресницами.
— Денег хочешь? — усмехнулся
Макаркин.
Моделька закивала.
— Тогда шевелись, — велел массажист.
Работа, которую предложила Лиза, оказалась не
такой уж и простой. Макаркина была медсестрой в клинике пластической хирургии.
Чем больше женщин решалось на глобальные операции, тем ощутимей был заработок
Лизы. Но, во-первых, конкуренция на рынке устранения морщин сейчас огромна, а
во-вторых, тетки, вроде бы уже собравшиеся сделать липосакцию, круговую
подтяжку или вшить имплантаты, сразу не соглашались на хирургическое
вмешательство. Потенциальные клиентки, побеседовав с врачом, уходили из
кабинета, обронив обтекаемую фразу:
