– Нет, – испугалась Марфа, – ты
же обещала мне, что никому даже взглядом не дашь понять, что знаешь правду.
– Да, – кивнула Вера.
Месяца через три Попова вызвала Марфу к себе
домой.
– У Миши сильный насморк, – сказала
она.
Приехавшая врач обнаружила здорового ребенка,
без всяких признаков простуды и, очень удивившись, спросила:
– В чем дело?
Вера бросилась на колени.
– Помоги.
Марфа перепугалась.
– Что случилось?
– Володя сегодня утром сообщил о смерти
Юры.
Педиатр ойкнула.
– Он заболел дифтеритом и умер, –
зарыдала мать, – найди мне его могилу, умоляю.
Ефимова навела справки и пришла в полнейшее
негодование. Мальчик оказался жив и здоров, он вовсе не собирался покидать этот
мир. Очевидно, Владимир решил раз и навсегда избавиться от сына и объявил его
скончавшимся. Это было очень жестоко по отношению к Вере, мерзко, подло.
Поэтому Марфа совершенно не испытала мук совести, разоблачая Попова.
– Спасибо, – кивнула Вера, – ты
спасла меня. Вот пройдет еще несколько лет, и я разведусь с Владимиром, заберу
Юру и уеду с ним куда глаза глядят.
– А Миша с Петей? – удивилась Марфа.
– Эти пусть с отцом остаются, –
равнодушно бросила Вера, – один дебил, другой хулиган.
Марфа только вздохнула. Конечно, Вера
высказалась резко, но доля истины в ее словах была. Петя рос плохо управляемым
ребенком, способным на самые отчаянные шалости. Но, в конце концов, такими
бывает большинство мальчиков. Здоровый пацаненок – это живчик с буйной
фантазией и фонтанирующими идеями. Если вы имеете дома очень тихого,
апатичного, безразличного к шумным играм, ничего не сломавшего, не имеющего
ватаги приятелей мальчика, то не надо радоваться, что вы получили
беспроблемного сына. Нужно немедленно бежать к врачам, а если те заявят о
физическом здоровье наследника, следует быстро обратиться к психиатрам, вполне
вероятно, что у ребенка есть некие отклонения, часть из которых может быть
откорректирована.
Хулиган Петя не волновал Марфу, мальчику
попросту следовало прописать витамины Р и У, то есть: ремень и стояние в углу.
А вот вялый Миша вызывал у нее тревогу. Вначале его поведение нельзя было со
стопроцентной уверенностью назвать аутичным, но с каждым месяцем ситуация
усугублялась, и в конце концов Марфа сказала Вере:
– Мишу следует положить в стационар, исследовать
у психологов и психиатров. Я уже не чувствую в себе способностей справиться с
его непростым поведением.
– Нет! – закричала Вера.
Марфа удивилась, надо же, Попова, оказывается,
любит Мишу, до этого момента педиатр считала, что Вера будет только рада
избавиться от лишней докуки.
– Не говори Володе, – взмолилась
Вера, – он мигом скажет: «Миша не годится для эксперимента», и запрет
мальчика в психушке. Я вижу, что он не в себе, но ведь тихий, никому не мешает.
Давай попробуем сами справиться с ситуацией.
У Марфы был сын, горячо любимый ребенок,
поэтому она, хорошо понимая Веру, согласилась.
– Ладно, еще не вечер. Составлю особую
программу.
И тут Вера добавила:
– Если Володя отнимет у меня Мишу…
Марфа сочувственно вздохнула, но Попова внезапно
закончила фразу:
– …он заставит меня еще раз родить.
Ей-богу, я не способна на этот подвиг. Володя сказал, что двух детей хватит для
эксперимента. Но одного мало. Ужасно! Я умру! Не вынесу ни беременности, ни
родов, не хочу! Поэтому пусть Миша как можно дольше сидит дома. Я ведь старею и
скоро стану непригодной в качестве родильной машины.
Марфа вздрогнула. Значит, Вере наплевать на
Мишу, мать волнует не судьба ребенка, которому следует наблюдаться у психиатра,
а собственное спокойствие.
Глава 30
Поняв мотивы, которыми руководствовалась Вера,
Марфа стала колебаться: как же ей поступить? Попытаться самостоятельно
корректировать поведение Миши или, наплевав на мольбы Веры, привлечь психиатра?
Вроде бы пока ситуация не была угрожающей.
Но тут в семье у самой Марфы случилось
несчастье, и она временно забыла обо всем, кроме здоровья сына, у которого
нашли рак. Мальчик начал чахнуть на глазах. Марфа подняла на ноги всех знакомых
и выяснила: в СССР такое не лечат, но в Германии весьма успешно справляются с данной
формой заболевания. Только никто ее за границу не выпустит. Марфа сначала пала
духом, но потом забрезжила слабая надежда. Один из приятелей Ефимовой брался ей
помочь, он мог привезти из Бонна все необходимые для курса лечения препараты,
но их следовало оплатить. Немецкая сторона шла навстречу, цена на ампулы была
назначена ниже некуда, но все равно сумма казалась устрашающей, и Марфа
поседела от горя. Это было ужасно: знать, что сына можно спасти, и видеть, как
он угасает из-за отсутствия у матери нужных средств.
И тут к ней приехала Вера.
– Я знаю, что тебе нужны деньги, – с
порога заявила она, – так вот, я имею уникальные, антикварные
драгоценности. Каким образом можно протащить их через границу, не знаю, но в
Германии за эти комплекты отвалят огромную сумму.
– Я не могу принять такой подарок, –
прошептала Марфа.
– Это плата за работу.
– Какую? – испугалась Марфа.
И тут Вера спокойно сказала:
– Слушай. Ты поменяешь Юру на Мишу.
Сначала Марфа пришла в ужас, но потом в ее
голове начал складываться план, который женщины и осуществили. Ими двигала
самая действенная сила: любовь к детям. Вера мечтала получить Юру, Марфа хотела
спасти сына.
Драгоценности были «украдены», Юра обменен на
Мишу, а потом положен в больницу со скарлатиной. Марфа расстаралась изо всех
сил. Она и в самом деле заразила мальчика, чтобы отец отнес все внешние
изменения на счет болезни. Операция удалась на редкость легко. Двум сотрудницам
детдома, привлеченным к мероприятию, было заплачено сверх меры. Апатичный Миша
равнодушно осел в интернате. Он, явно больной психически, не выказывал ни
удивления, ни негодования, не задавал никаких вопросов. А очень скоро перестал
общаться с кем-либо, прекратил разговаривать и был препровожден в другое
заведение, где содержались дети с серьезными отклонениями.
