Маленький, плюгавенький мужичонка с довольно
обширной лысиной. Мелкое личико с нездоровой серой кожей крепко пьющего
человека покрывала трехдневная щетина, тощенькое тельце обтягивал так
называемый тренировочный костюм: трикотажная вытянутая кофта и брюки,
пузырящиеся на коленях. Интересно, где господин Малина раздобыл сей прикид,
любимое одеяние советских мужчин семидесятых годов? Вот уж не думала, что
подобные «треники» еще сохранились у кого-то в шкафу!
Подойдя вплотную к Ванде, Эдик заискивающе
улыбнулся и произнес:
– Ну?
Стало заметно, что у мужика не хватает
передних зубов. Я была потрясена. Что же за уникальные сексуальные способности
у этой козявки, если Кирка влюбилась в нее? Эдика нельзя даже рядом поставить с
Борисом.
– Вы Эдуард Николаевич Малина? –
решила я на всякий случай уточнить.
– Ну, – кивнул обмылок.
Однако они с женой сладкая парочка.
Представляю их обычную беседу:
– Ну?
– Ну!
– Ну!!!
– Ну???
Вот и поговорили, просто славно, такие небось
никогда не ругаются. Нет, не может быть, чтобы Кирка даже посмотрела в сторону
этого беззубого идиота.
– Несите паспорт, – приказала я.
– Ну, – тряхнул головой Ромео и
юркнул в глубь квартиры.
Пару минут мы с Вандой стояли молча, потом
тщедушное создание пришлепало назад и протянуло мне бордовую книжечку. В полной
растерянности я перелистала странички и ляпнула:
– А другого Эдуарда Николаевича Малины
тут нет?
– Не, – протянула плюгавая
личность, – одни мы.
– На всю Москву, – гордо подтвердила
Ванда, – меня раз родственник искал. Из Казани приехал, а бумажку с
адресом и телефоном потерял. Так по справке мигом нашел. Других Малина нет. Вот
какая фамилия знаменитая!
– Это моя фамилия знаменитая, –
Эдуард решил поставить супругу на место, – а твоя, девичья, проще некуда,
Петрова. Кабы не я, не стать бы тебе вовек Малиной!
Ванда скривилась.
– Ясное дело, другие мужики деньгами
гордятся, машинами. Вон петька Рюмин шубу жене купил. Ну а тебе только о
фамилии и говорить! Слышь, отдавай фен, наш он получается.
Последняя фраза явно относилась ко мне.
– А за что нам подарок? – удивился
Эдуард.
Ванда зыркнула на мужа.
– Ты вроде отличился, на вопрос ответил.
– Какой?
– Про этого, космонавта.
– Что? – вытаращился Эдик. –
Никто меня и не спрашивал.
– Вы его жена? – Я быстро попыталась
перевести разговор на другую тему.
– Законная, – кивнула баба.
– Свой паспорт принесите и свидетельство
о браке.
– Зачем?
– Условие такое, фен отдают семейной паре
с официально зарегистрированными отношениями.
Ванда начала жевать нижнюю губу. Я
насторожилась, сейчас она совершенно логично спросит: «С какой стати тащить
кучу документов? В паспорте у мужа штамп стоит».
Но Ванда вдруг кивнула и молча ушла. Я
бросилась к огрызку.
– Отдавай квитанцию!
– Какую? – вздрогнул сморчок.
– Ломбардную, на ожерелье.
– Чего?
– Послушай, сейчас твоя крокодилица
вернется.
– Кто?
– Ванда.
– Ну?
– Хватит выдрючиваться, меня Кира
Нифонтова прислала.
– Кто?
– Любовь твоя! Немедленно принеси квиток!
– Психованная, да? – жалобно спросил
Эдуард. – То про космонавтов вопишь, то фен под нос суешь, теперь новую
придурь несешь. Че хочешь-то?
Я схватила его за плечи и встряхнула.
– Волоки квиток, живо. У Кирки никаких
претензий к тебе нет, она сама брюлики выкупит. Шевелись, убогий!
– Ванда! – заорал мужичонка с такой
силой, что на люстре в прихожей зазвякали висюльки.
Жена мгновенно явилась на зов.
– Ну?
– Она меня обижает, – по-детски
протянул Эдик, – во, пристает, квитанцию требует, хочет, чтобы я в
какой-то ломбард пошел…
Ванда уперла кулаки в то место, где у
нормальных женщин изредка случается талия.
– Ну? Че надо…
Внезапно мне стало душно, закружилась голова,
а в душе вдруг поселилась уверенность: все очень, очень плохо.
– Можно пройти к вам на кухню, –
прошептала я, – сейчас все объясню.
Ванда окинула взглядом мою фигуру.
– Ну, топай, – разрешила она, –
ща разбираться станем.
Около часа я растолковывала парочке суть дела.
Наконец Ванда всплеснула руками:
– Ну и ну!
– Ну! – подхватил Эдуард. –
Ваще, блин!
– Не он это, – категорично заявила жена.
Я вздохнула:
– Да я уже поняла.
– Точно не он, – продолжала
Ванда, – вот кабы ты сказала, что Эдька нажрался и бухой в городе на
тротуаре насрал, тут я и сомневаться не стану. Как на грудь примет, так и тянет
его на подвиги. Но по бабам, не! Не шляется! Он импотент!
– Точняк, – без всякой обиды
подхватил Малина. – Давно в тираж вышел! Вот раньше…
– И раньше ты плохой был, –
безжалостно припечатала жена.
Эдик сник:
– Ну… ну… ну…
– Какие у вас претензии? –
прищурилась Ванда.
– Никаких, – серьезно ответила
я, – попробуйте вспомнить, кто мог взять у Эдуарда паспорт?
– Э-э-э, – завел мужичонка, – и
не знаю! Лежал себе в комоде.
– Может, на работу приносили, а там кто и
сцапал? – пыталась я ухватиться за последнюю надежду, но Ванда мгновенно
ее разбила:
– Нет. Документ в комоде всегда лежит.
– А соседи?
– Бабка у нас тут одна живет,
Зина, – покачала головой Ванда, – ну за фигом ей Эдькин паспорт
нужен?
