– Ну я и жила себе дальше, –
тарахтела Ника, – а потом эта история приключилась. Не поверите!
– Чему? – вздохнула я. –
Похоже, от Михаила любой пакости ожидать можно.
Залыгина затеребила край испачканной футболки.
– Я ему сразу позвонила, когда поняла,
что наша афера раскрылась. И что? Он ответил: «Не волнуйся, еду на работу. Я
тебя выгорожу, все улажу!»
– Думаю, вы его больше никогда не
видели, – мрачно констатировала я.
– Ага, – кивнула Ника, – верно.
Испарился мой Ромео. Мобильный отключил, а адреса его я и не знала, ни к чему
спрашивать было, бормотнул он мне разок что-то типа: «Живу у черта на рогах,
можно у тебя переночую?» – и остался. Во! Это потом до меня доперло: денег он
мне не давал, подарков не дарил, цветов и конфет не покупал, продуктов не
приносил, а все полученное от продажи шмоток себе целиком и полностью забирал,
говорил, долг брату выплачивать надо, а то он его убьет.
– И ты верила?
Ника вздохнула и стала ковырять пальцем
подоконник.
– Конечно, – выдавила она наконец из
себя, – я тут на вас наорала, дурой обзывала, только сама ничуть не лучше.
Дура я стоеросовая. Верила ли Мишке? Еще как! Без всяких сомнений его враки
выслушивала, помочь хотела, думала, мы с ним поженимся. Петра Владимировича
просто ненавидеть стала, если, не дай бог, с ним в магазине сталкивалась, меня
аж крючило. Ну, думаю, и падла же ты! На лимузине катаешься, а брат голодает. И
ведь как мне Мишка мозги запудрил! Начисто все соображение потеряла!
– Вы его мобильный помните?
– Угу, – кивнула Ника.
– Сделайте одолжение, назовите
номерок, – попросила я.
Глава 15
Думаю, вы не очень удивитесь, когда узнаете,
что, набрав названный Никой номер, я услышала радостный детский голосок, бодро
сообщивший:
– Антон слушает.
Я ожидала подобного поворота событий, но все
же попросила:
– Позовите Михаила.
– Здесь такого нет, – затараторил
мальчик, – моя мобила, папа подарил на день рождения, с сим-картой.
– Иногда люди, поменявшие телефон, звонят
по своему старому номеру и просят нового хозяина: если кто меня спрашивать
будет, сделайте одолжение, скажите, что я теперь пользуюсь другим телефоном. С
тобой такого не произошло?
– Не-а, – протянул Антон.
– А сколько тебе лет?
– Двенадцать.
– Вот что, Антоша, – вздохнула
я, – меня зовут Виола Ленинидовна, я сотрудник одного очень секретного
отдела, который занимается поиском наркоторговцев.
– Вау, – взвизгнул школьник, –
я только вчера кино про вас смотрел, по СТС показывали. Знаете канал СТС на
телике? Только его и гляжу, там лучшие передачи идут, фильмы классные. Мы их
всей семьей смотрим.
Я улыбнулась. Ага, теперь понятно, отчего мне
в голову пришла идея представиться таким образом. Когда я вчера вечером
приползла домой, Кристя сидела, разинув от удовольствия рот и уставившись в
телеэкран. На мой вопрос: «Как дела?» – девочка быстро ответила:
– Ой, потом. Сейчас эта тетка преступника
скрутить должна.
– Ты ничего не путаешь? – удивилась
я. – Вроде бабенка не похожа на бравого шерифа.
– Она сотрудник отдела по борьбе с
наркодилерами, – пробормотала Крися, – ой… вот… вау!
– Такая кинушка! – радовался Антон.
– Очень хорошо, – одобрила я, –
не мог бы ты мне помочь?
– Как?
– Запиши телефончик.
– Ага, уже, – с готовностью ответил
мальчик.
– Если кто-нибудь, мужчина, женщина или
ребенок, позвонит тебе и спросит Михаила Попова или Эдуарда Малину, ты должен
ответить: «Оставьте, пожалуйста, свои координаты, я узнаю, можно ли вам
сообщить его новый номер».
– Куда же я ему позвоню? – удивился
Антон. – Мы с ним незнакомы!
– Ты соединишься со мной и сообщишь, кто
искал Михаила!
– Ладно, – протянул мальчик, –
понял, постараюсь!
Я сунула мобильный в карман и включила радио.
«Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, я это знаю, знаю…» –
полетело из динамика. Ох, очень хочется верить, что все на самом деле будет
хорошо, только пока у меня нет никаких оснований для подобных мыслей. Кира в
больнице, она не приходит в себя, и Лиза начала осторожно говорить о коматозном
состоянии. Борис убит горем, он, правда, не сидит сутками около жены, но, с
другой стороны, какой смысл в подобном поведении? Кира его не узнает, она то ли
спит, то ли находится в отключке.
Внезапно мне стало жарко. Конечно, Вишнякова
хорошо знает свое дело. Если Кира придет в себя, Бориса к ней сразу не пустят.
Сначала Лиза побеседует с Нифонтовой, расскажет ей, что мы, ее подруги,
уничтожили предсмертную записку и представили все дело как неправильный прием
таблеток для похудания. Надеюсь, Кира поймет, что мы так поступили ради
спасения ее доброго имени. Но, к сожалению, я не учла еще одной опасности,
мысль о ней лишь сейчас пришла мне в голову. Что, если Борис заметит отсутствие
ожерелья? Он, естественно, мгновенно позвонит мне и задаст вопрос:
– Вилка, ты случайно не знаешь, куда Кира
задевала брюлики?
Господи, вот положение! Впрочем, не стоит
падать духом, ежели Борис начнет поиски драгоценностей, я с абсолютно спокойным
лицом сообщу ему:
– Кира обмолвилась, что боится держать
столь дорогую вещь в квартире, она хотела отнести украшение в банковскую ячейку,
вот название хранилища я не знаю.
Слегка успокоившись, я завела мотор, услышала
звонкую трель телефона и схватила трубку.
– Алло, – тихо сказал Борис, –
как у тебя дела?
– Ничего, а у вас?
– Кира до сих пор не пришла в себя.
– Знаешь, – затараторила я, пытаясь
скрыть страх и беспокойство, – все идет нормально. Естественно, что
женщина, оказавшаяся в таком состоянии…
– Лиза сказала, что в коме можно
пролежать и пять, и десять, и пятнадцать лет, – перебил меня Борис.
– Вот видишь! Кирка будет жить!! –
фальшиво восторженно воскликнула я и тут же осеклась. Что за глупость я несу!
Чему тут радоваться?
