Петр пожал плечами.
– Михаил мерзавец! У нас с ним непростые
отношения. Если интересно, могу рассказать, это целый сюжет для вашей новой
книги, поучительная история.
– Вы знаете, где Михаил? – нервно
воскликнула я.
– Давайте по порядку, – вздохнул
Петр.
Братьев Мишу и Петю разделяет всего
одиннадцать месяцев. Обычно дети не чувствуют этой разницы и играют вместе, но
у Поповых дружбы не вышло. Миша рос тихим, болезненным, а Петя бойким, здоровым
и шумным. Первый мальчик все детство просидел дома, зачитываясь книжками,
второй хулиганил и безобразничал. Мишу всегда ставили Пете в пример.
– Ну почему Мишеньке никогда в голову
никакая дрянь не лезет! – кричал отец, выдергивая ремень из брюк. –
Отчего он нормальный, а ты псих бешеный?
Петя не мог ответить на постоянный вопрос
родителей. Ему было скучно в школе и тоскливо от жизни, которую вела их семья.
Он не радовался жутким ботинкам, купленным мамой, ему хотелось других башмаков,
красивых… Лет в четырнадцать у него появились девочки, и Петя открыл для себя
мир кафе, куда без наличных средств невозможно попасть. Просить у предков рубли
на кино и мороженое было делом бесполезным, и Петечка взялся за фарцовку.
Миша же тихоней сидел дома, учился он, правда,
плохо, зато хлопот родителям не доставлял. Между собой братья практически не
общались, им не о чем было говорить, они жили в разных мирах. А потом и вовсе
разорвали отношения.
Однажды Петя, не успев продать пару блоков
сигарет, тайком принес американское курево домой, спрятал в укромное место и
ушел в ванную. Когда вернулся, то увидел разъяренного отца, ломающего пачки
сигарет, с криком:
– Чтобы этой пакости в моем доме не было!
Я член партии, уважаемый человек, великолепный специалист, а не спекулянт.
Рядом на стуле, как всегда, глазки в пол,
сидел Миша. Он не произнес ни слова, но Петя сразу понял, кто растрепал про
тайник.
Потом Петя, окончательно разлаявшись с
родителями, ушел из дома. Ни с матерью, ни с отцом, ни с братом он не
встречался довольно долго. Дела его шли хуже некуда, официальным местом службы
Петра Попова считалась дворницкая. Жил он в съемной комнате, в жутком бараке,
занимался фарцовкой и был вопреки всему счастлив.
Потом зимой его скрутил бронхит, перешедший в
воспаление легких, выйти на работу Петя не смог, чемодан со шмотками остался
непроданным, денег не было, и старуха, хозяйка комнаты, попросту вышвырнула
квартиранта вон.
Первую ночь Петя, судорожно кашляя, провел на
вокзале. Потом, заметив, что на него косо поглядывает милиционер, предпочел за
благо уйти. День он катался в метро, по кольцу, изредка впадая то ли в сон, то
ли в бессознательное состояние, но ночью подземка закрылась, и Петя вновь
очутился на улице.
Стояла, как назло, не по-московски студеная
зима. В огромном враждебном городе было лишь одно место, где Петю могли накормить,
напоить чаем и уложить спать. Спотыкаясь о сугробы, парень пешком побрел к
родителям, тяжелый чемодан с дефицитными шмотками он потерял по дороге. В тот
день Пете было не до фарцовки, очень хотелось живым добраться до отчего дома.
Дверь открыл Миша, увидел брата и хмуро
спросил:
– Чего надо?
– Вот, – прохрипел Петя, –
пришел.
– И что дальше?
– Пусти переночевать.
– С какой стати?
– Это мой дом, – прошептал Петя.
– Нет, – отрезал Миша, – ты
отсюда ушел.
– Мне плохо.
– Мне тоже, – парировал брат, –
и маме, и папе.
– Я заболел, – кашлял Петя, – у
меня воспаление легких.
– Ничем не могу помочь.
– Мне идти некуда, – молил Петя.
– Жил же ты где-то до сих пор! – не
дрогнул Миша.
– Хозяйка меня выгнала!
– И почему?
– Деньги кончились, – честно ответил
больной, – позови маму!
– Вспомнил, – злорадно усмехнулся
Миша, – припекло, и пришлепал. А то, что нас опозорил, это как? Меня чуть
из комсомола не исключили.
– Где мама?
– В командировке.
– А отец?
– Тоже.
– Ты один?
– Да.
– Ну пусти, Христа ради. Ей-богу, мне
очень худо, и денег нет ни копейки, – чуть было не заплакал Петька.
Миша прищурился, потом запустил ладонь в
карман, вытащил мятый рубль, сунул брату в руку и со словами:
– Больше ничем помочь не могу, –
захлопнул дверь.
Петька посмотрел на желтую бумажку, хотел было
вышвырнуть ее, но потом передумал и медленно пополз по лестнице вниз. Ноги не
слушались, руки тряслись. Не помня как, он оказался на улице, прошел немного
вперед, упал и заснул.
Очнулся Петя в чужой однокомнатной квартире и
стал изумленно оглядываться. Не успел он сообразить, что происходит, как в
комнату вошла девушка, полная, совсем не красавица, скорей наоборот, смуглянка
со сросшимися слишком густыми бровями, и воскликнула:
– Ой, ты пришел в себя!
Спустя пять минут Петя знал все. На него,
замерзающего в сугробе, наткнулась Алена Кречет, студентка пятого курса
медицинского института, москвичка, счастливая обладательница собственной
жилплощади. В прежние времена люди были более сострадательными, чем сейчас, о том,
что в большом городе есть преступники, не задумывались. Вот Алена и кликнула
соседа, тот помог донести исхудавшего Петю до кровати. Собственно говоря, это
все.
Пете никогда не нравились толстые брюнетки,
его тип женщин – блондинка с высокой грудью и аппетитной попкой. Алена совсем
не походила на его идеал. Мало того, что у нее были кудри цвета вороньего
крыла, а кожа напоминала спелый апельсин, так еще у девушки начисто
отсутствовал бюст. Впрочем, природа компенсировала этот недостаток полными
руками и слишком широкими бедрами.
Но у студентки-медички оказался веселый
характер, она не была занудой, и Петька почувствовал себя хорошо. К тому же
Алена оказалась очень хозяйственной. Петя понял, что нашел настоящее сокровище,
пусть и не красавицу. Но ведь и алмаз похож на серенький, невзрачный камушек,
сверкающим бриллиантом он становится только после соответствующей обработки.
Петька женился на Алене, она не побоялась
связать свою судьбу с бездомным дворником, промышляющим фарцовкой. Жених не
стал ничего рассказывать ей о своей семье, сухо бросил:
