Марс сказал ему, что копье даст ему какое-то время, пока он не научится пользоваться талантами, доставшимися ему от матери. А это означало, что Фрэнк должен освоить эти таланты. И быстро.
— Спасибо, па, — пробормотал он.
— Что? — проговорила Хейзел. — Фрэнк, ты не в себе?
— Объясню потом, — сказал он. — А пока нам нужно встретиться с одним слепцом в Портленде.
XXV
Перси
Перси чувствовал себя самым неудачливым полубогом из всех существовавших в истории неудачников. Эта кошелка нанесла его самолюбию заключительный удар.
Они оставили НАПРОЖОР в спешке, так что, может быть, Ирида не имела в виду ничего унизительного. Она набила сумку витаминизированным печеньем, сушеными фруктами, полезным для здоровья вяленым мясом и даже положила несколько хрустальных шариков — типа, на счастье. Богиня сунула полную кошелку Перси со словами: «Держи, вам это понадобится. Очень полезная вещь».
Кошелка — пардон, мужская сумка — была из «вареной» ткани, окрашенной во все цвета радуги, с символом мира, вышитым деревянными бусинками, и слоганом «Обними весь мир». Перси предпочел бы, чтобы там было написано: «Обними буфет». Он чувствовал, что эта сумка — подтверждение его полной и окончательной бесполезности. Когда они вновь поплыли на север, он постарался засунуть сумку как можно дальше, но лодка была слишком мала, чтобы забыть в ней дар Ириды.
Перси стыдился, что он вышел из строя в тот самый момент, когда был нужен друзьям. Во-первых, он был настолько глуп, что оставил их одних — побежал к лодке, и Хейзел в этот момент похитили. А потом он смотрел, как эта армия марширует на юг, и с ним произошел какой-то нервный срыв. Стыдно? Ну да. Но он ничего не мог с этим поделать. Когда он увидел злобных кентавров и циклопов, это показалось ему таким неправильным, таким ненормальным, что он испугался, как бы его голова не взорвалась изнутри. А гигант Полибот… при виде него он почувствовал себя полностью истощенным — полная противоположность ощущениям, нахлынувшим на него в океане. Энергия покинула Перси, он ослаб, его затрясло, внутри его словно что-то оборвалось.
Целебный чай Ириды привел его тело в порядок, но разум Перси по-прежнему пребывал в смятении. Он слышал, что люди с ампутированными конечностями испытывают фантомные боли в тех местах, где прежде у них были руки или ноги. Именно это чувствовал его разум: отсутствующие воспоминания отзывались в нем болью.
Хуже всего было то, что чем дальше они уходили на север, тем сильнее увядали эти воспоминания. В лагере Юпитера ему было немного лучше: время от времени в памяти всплывали какие-то имена и лица. Но теперь даже лицо Аннабет подернулось дымкой. В НАПРОЖОРе, когда он пытался отправить Аннабет послание по почте Ириды, Флиси печально покачала головой.
«Это все равно что набирать чей-то номер телефона, — сказала она, — когда ты его забыл. Или если кто-то препятствует прохождению сигнала. Извини, дорогой. Но я не могу тебя соединить».
Перси приводила в ужас мысль о том, что он совсем забудет лицо Аннабет, когда доберется до Аляски. Может быть, он проснется как-нибудь утром и даже имени ее не вспомнит.
Но пока он должен был сосредоточиться на поиске. При виде марширующей вражеской армии он понял, с чем им предстоит иметь дело. Сейчас было раннее утро 21 июня. Им нужно добраться до Аляски, отыскать и освободить Танатоса, вернуть штандарты легиона и возвратиться в лагерь Юпитера к вечеру 24 июня. Четыре дня. А вражескую армию от лагеря отделяло несколько сотен миль.
Перси вел лодку по сильным течениям вдоль северного побережья Калифорнии. Ветер был холодный, но Перси чувствовал себя хорошо, сумбур мыслей в его голове несколько упорядочился. Напрягая всю свою волю, он гнал лодку с максимальной возможной скоростью. Корпус лодки «Рах», несшейся на север, гудел от напряжения.
Хейзел и Фрэнк тем временем обменивались информацией, полученной в магазинчике богини радуги. Фрэнк рассказал о слепом ясновидце из Портленда, который, по словам Ириды, знает, где они смогут найти Танатоса. Фрэнк не стал уточнять, как ему удалось расправиться с василисками, но у Перси возникло впечатление, что это напрямую связано с отломанным кончиком его копья. Забавно, но Фрэнк, казалось, больше боится собственного копья, чем василисков.
Когда он закончил, Хейзел передала ему разговор с Флиси.
— Так что, — эта почта Ириды работает? — спросил Фрэнк.
Хейзел сочувственно посмотрела на Перси. Она не стала говорить о его неудавшейся попытке связаться с Аннабет.
— Я связалась с Рейной, — сказала она. — Правило такое: надо бросить монетку в радугу и произнести заклинание. Что-то типа: «О Ирида, богиня радуги, прими мое подношение». Вот только Флиси слегка это изменила. Она дала нам — как она это назвала? — ее прямой номер. И поэтому мне пришлось сказать: «О Флиси, окажи мне услугу. Покажи Рейну в лагере Юпитера». Я себя чувствовала глуповато, но это сработало. В радуге появилось изображение Рейны, как при двустороннем видеовызове. Она была в банях. Она чуть с ума не спятила.
— Вот было бы интересно посмотреть, — ухмыльнулся Фрэнк. — Я имею в виду выражение ее лица. А не бани.
— Фрэнк! — Хейзел обмахнула лицо рукой, словно ей не хватает воздуха. Жест был старомодный, но все равно какой-то трогательный. — В общем, мы рассказали Рейне про армию, но, как сказал Перси, она в основном уже в курсе. Это ничего не меняет. Она делает, что может, чтобы укрепить оборону. Если мы не освободим Смерть и не вернемся с орлом…
— …лагерю не выстоять против такой армии, — закончил за нее Фрэнк. — По крайней мере, без посторонней помощи.
После этого они некоторое время плыли молча.
Перси продолжал думать о циклопах и кентаврах. Он думал об Аннабет, сатире Гроувере и своем сне о строящемся гигантском боевом корабле.
«Ты откуда-то появился», — сказала ему Рейна.
Хотелось бы ему знать — откуда. Тогда он мог бы попросить о помощи. Лагерь Юпитера не сражался бы в одиночку против гигантов. Где-то должны быть союзники.
Перси потрогал бусинки на шнурке, жетон легионера на испытательном сроке и серебряное кольцо, врученное ему Рейной. Возможно, в Сиэтле ему удастся поговорить с ее сестрой Хиллой, и она, может быть, пришлет помощь… если только не убьет Перси, как только его увидит.
После нескольких часов плавания глаза у Перси начали слипаться. Он боялся, что выключится от усталости. И тут он получил передышку. Рядом с лодкой всплыл дельфин-касатка, и Перси завязал с ним мысленный диалог.
Вообще-то это был не разговор, но суть его сводилась к следующему:
«Не могла бы ты подбросить нас на север? — спросил Перси. — Как можно ближе к Портленду?»
«Я ем тюленей, — заявила в ответ касатка. — Вы — тюлени?»
«Нет, — ответил Перси. — Но у меня есть сумка, полная вяленого соевого мяса».
Касатка вздрогнула, лодку сильно качнуло.
