— Идем, — сказала она наконец. — Я тебе покажу мой любимый вид.
Они остановились за главными воротами. Лагерь располагался на самой высокой точке долины, так что им было видно почти все.
Дорога шла к реке, где разделялась. Одна развилка вела на юг, через мост на холм со всеми стоящими на нем храмами. Другая дорога — на север в город, представлявший собой миниатюрную копию Древнего Рима. В отличие от военного лагеря город имел вид довольно беспорядочный, но красочный, здания вкривь и вкось лепились друг к другу. Даже с такого расстояния Перси видел, что на площади собрались люди, на открытом рынке толклись торговцы, в парках играли малыши.
— Так тут у вас и семьи есть? — спросил он.
— В городе — конечно. Когда тебя принимают в легион, ты должен прослужить десять лет. А уволившись, можешь идти куда угодно. Большинство полубогов уходят в мир смертных. Но для некоторых находиться там довольно опасно. Эта долина — святилище. В городе можно поступить в колледж, жениться или выйти замуж, обзавестись детьми, а состарившись, уйти на пенсию. Для людей вроде нас это единственное безопасное место. Так что многие ветераны действительно поселяются там под защитой легиона.
Взрослые полубоги. Полубоги, которые живут, не зная страха, обзаводятся семьями, детьми… У Перси эта мысль в голове не укладывалась. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Но если долина подвергнется нападению?
Хейзел нахмурилась.
— У нас есть оборонительные укрепления. Магические границы. Но теперь наши силы не те, что прежде. В последнее время нападения монстров становятся все более частыми. То, что ты говорил о неумирающих горгонах… мы теперь сталкиваемся с этим, когда имеем дело с другими монстрами.
— И ты знаешь, в чем причина?
Хейзел отвернулась. Перси чувствовал: она что-то скрывает, что-то такое, о чем ей запрещено говорить.
— Это… это все сложно, — сказала она. — Мой брат говорит, что Смерть не…
Ее прервал рев слона.
Кто-то позади них крикнул:
— Дорогу!
Хейзел оттащила Перси в сторону, и мимо них проехал полубог на взрослом звере с хоботом в доспехах из черного кевлара. Понизу доспехов было написано «СЛОН», что показалось Перси некоторым излишеством.
Слон протопал по дороге, потом повернул на север, направляясь к большому открытому полю, где возводились какие-то фортификационные сооружения.
— Что это?.. — Перси закашлялся и сплюнул пыль изо рта.
— Слон.
— Я умею читать. Зачем на слоне пуленепробиваемые доспехи?
— Сегодня вечером военные игры, — сказала Хейзел. — Это Ганнибал. Если бы его не взяли, он бы обиделся.
— Ну, этого мы себе не можем позволить.
Хейзел рассмеялась. Трудно было поверить, что всего минуту назад она выглядела такой мрачной. Интересно, что она собиралась сказать, подумал Перси. У нее есть брат. Но в то же время она заявила, что осталась бы одна, если бы их разделяли по богам-родителям.
Одно с другим не вязалось. Хейзел казалась милой, легкой в общении и выглядела довольно взрослой для тринадцатилетней девчонки. Но еще создавалось впечатление, что она скрывала какую-то печальную тайну, словно была в чем-то виновата.
Хейзел показала на юг через реку. Над Храмовой горой собирались тучи. Пурпурные отблески молний высвечивали статуи.
— Октавиан занят, — сказала Хейзел. — Нам лучше пойти туда.
По пути они встретили козлоногих ребят, которые брели вдоль дороги.
— Хейзел! — крикнул один из них.
«Козленок» засеменил к ним, ухмыляясь во весь рот. На нем была выцветшая гавайская рубашка, а вместо брюк — один густой козий мех. Кучерявая копна волос подпрыгивала в такт его шагам. Глаза были спрятаны за небольшими круглыми радужными очками. Он держал в руках картонку с надписью: «ПОРАБОТАЮ СПОЮ РАССКАЖУ СТИХ ПОЙДУ ВОН ЗА ДЕНАРИИ».
— Привет, Дон, — сказала Хейзел. — Извини, но у нас нет времени…
— Это круто! Круто! — Дон засеменил рядом с ними. — Это новенький? — Он улыбнулся Перси. — У тебя есть три денария на автобус? Потому что я забыл кошелек дома, а мне нужно добраться на работу и…
— Дон, — укоризненно покачала головой Хейзел, — у фавнов не бывает кошельков. И работы. И домов. И автобусов у нас нет.
— Верно, — весело согласился он. — А денарии у тебя есть?
— Тебя зовут Дон, фавн? — спросил Перси.
— Да. А что?
— Ничего. — Перси старался сохранить серьезное выражение. — Почему у фавнов не бывает работы? Разве они не работают в лагере?
— Фавны! Работают в лагере! Умора! — проблеял Дон.
— Фавны — это свободные духи, — объяснила Хейзел. — Они тут гуляют, потому что здесь безопасно гулять и попрошайничать. Мы их терпим, но…
— Ах, Хейзел просто великолепна! — перебил Дон. — Она такая милая! Все другие обитатели лагеря говорят: «Пошел вон, Дон». А она другая. Она говорит: «Дон, пожалуйста, пошел вон». Я ее обожаю!
Фавн казался безобидным, но все же его присутствие вызывало у Перси беспокойство. Он не мог избавиться от ощущения, что фавны — это нечто большее, чем бездельники, клянчащие денарии.
Дон посмотрел на землю перед ними и воскликнул:
— Вот это повезло!
Он потянулся к чему-то, но Хейзел крикнула:
— Дон, нет!
Она оттолкнула его и подобрала что-то маленькое, сверкающее. Перси мельком увидел этот предмет прежде, чем Хейзел сунула его себе в карман. Он мог бы поклясться, что это алмаз.
— Слушай, Хейзел, — жалобным голосом сказал Дон, — на это я мог бы накупить себе пончиков на год!
— Дон, пожалуйста, пошел вон.
Голос Хейзел звучал взволнованно, словно она только что спасла Дона от злобного пуленепробиваемого слона.
Фавн вздохнул.
— Ну что поделаешь — не могу на тебя долго злиться. Но клянусь, похоже, тебе здорово везет. Каждый раз, когда ты гуляешь…
— Пока, Дон, — быстро проговорила Хейзел. — Пошли, Перси.
Она прибавила шагу, Перси пришлось припустить бегом, чтобы угнаться за ней.
— Что все это значит? — спросил Перси. — Этот алмаз на дороге…
— Пожалуйста… не спрашивай.
Оставшуюся часть пути до Храмовой горы они проделали молча.
Извилистая каменистая тропинка вела мимо безумного нагромождения крохотных алтарей, массивных, увенчанных куполами арок. Статуи богов, казалось, провожали Перси глазами.
Хейзел указала на храм Беллоны.
— Богиня войны, — сказала она. — Это мать Рейны.
Потом они прошли мимо здоровенного склепа, украшенного человеческими черепами и металлическими пиками.
