Не успела я вздрогнуть, как Вася догнал джип
«Лендкрузер» и снова закрякал. Но дорогостоящее изделие концерна «Тойота» и не
подумало уйти в сторону.
– Ну погоди, – прошипел Вася, тыча
пальцем в какую-то кнопку.
В потолке «Оки» заморгала маленькая синяя
лампочка.
– Что это у тебя? – удивилась я.
– Где?
– Ну вот, над головой.
– А! Струбоскопы работают, –
объяснил Вася, потом вытащил из-под сиденья пластмассовую коробочку и заорал: –
Ну ты, козел! Тормозной жидкости выпил? Уступи дорогу транспорту со
спецсигналом!
«Лендкрузер» улетел вправо, «Ока» легко обошла
его. Я в ужасе посмотрела на спидометр – 140 километров.
– Кто бы мог подумать, что она так быстро
ездит, – вырвалось у меня.
– Еще шибче может, – заверил
Вася, – только надо, чтобы сзади кто потяжельче сел, а то мотает «окушку»,
легкая она очень. Эй, гад, дай дорогу!
Последняя фраза относилась к серебристому
«Бентли».
Когда Вася, насвистывая, обгонял один из самых
престижных и бешено дорогих автомобилей, я повернула голову и увидела за рулем
«Бентли» молодого мужика с отвисшей от удивления челюстью.
– Меня все боятся, – гордо пояснил
Вася, – скажи, классная тачка, ниче ей не страшно. Видала? Пробка! А я вот
так, шмыг-шмыг…
Пока он делал «шмыг-шмыг», чуть не задевая
бока других машин, я, сжавшись в комок, медленно покрывалась потом. Господи,
спаси и сохрани! Я нахожусь в маленькой машине, сделанной, похоже, из картона,
сижу, словно на ночном горшке, очень низко, задрав кверху колени. Ну поставил
Вася крякалку, сирену и струбоскопы, ну оснастил «Оку» всякими прибамбасами,
затонировал ее, только все эти причуды не спасут нас, если малолитражка
вломится в «КамАЗ». Зачем он несется с такой скоростью? Уже сто шестьдесят!
– Похоже, нам сюда! – рявкнул Вася
и, включив сирену, попытался рвануть направо.
Лента машин не собиралась расступаться.
– Эй, идиоты, – загремел в
громкоговоритель «дедушка», – козлы, блин, расступились немедленно, живо,
кому говорят! Чего вас по дорогам носит, а? Чего на месте не сидите? А ну,
притормозили, не видите, я еду на работу!
Я зажмурилась, Вася, продолжая ругаться, лихо
свернул в переулок, нажал на тормоз и сообщил:
– Класс! За шесть минут доехали. Но это
еще не рекорд. Ладно, день только начался! Чего сидишь? Примерзла? Косички
поправь – и ходу.
Мой дебют в роли Снегурочки прошел весьма
успешно. Маленькая девочка при виде нас с Васей завизжала от восторга, потом
быстро рассказала выученный стишок про елочку, Вася вынул из мешка куклу Барби,
ловко подсунутую нам мамой ребенка, и вручил малышке.
– Ну, прощай, Катенька, – сказал
«дедушка», – меня другие детки ждут!
Катя помахала ручкой, а ее папа быстро
предложил:
– Давай за Новый год.
Нас проводили на кухню и налили по сто грамм.
Я отказалась от выпивки, зато с огромным удовольствием съела «Оливье» и кусок
холодца, предложенный хозяйственной мамой, расстались мы почти друзьями.
Следующий визит оказался таким же. Девочка –
стишок – кукла – посиделки на кухне. Правда, вместо родителей были бабушка с
дедушкой, но особенно на ход событий эта рокировка не повлияла. От холодца я,
правда, отказалась, а вот «Оливье» снова откушала с удовольствием.
В третьем доме нас ждал мальчик, и Вася
вытащил из мешка машинку. Дальнейшие события развивались по плану: стишок –
водка – «Оливье» – холодец.
К четырем часам дня меня стало интенсивно
тошнить от вида излюбленного россиянами салата и запаха студня. Но Вася,
вливший в себя море водки, не ощущал никакого дискомфорта.
Глава 3
Около шести мы вошли в шикарный загородный
дом, обставленный с роскошью дворца. Молоденькая блондинка-мама сверкала
бриллиантами, коротко стриженный папа благоухал французским парфюмом. Еще в
апартаментах присутствовали пара гориллообразных охранников и мальчик лет семи,
ради которого и затевался весь сыр-бор.
– Смотри, Костик, – засуетилась
мама, – кто к тебе пришел! Дед Мороз и Снегурочка!
Чадо скривилось.
– Они не настоящие.
Вася затопал валенками.
– Э, нет, я тот самый, у-у-у…
– Не идиотничай, – спокойно сказал
паренек и ушел.
Папа кинулся за ним, а мама, заламывая руки,
затараторила:
– Костик такой чувствительный, ранимый.
Боже, у него будет стресс, вы уж постарайтесь.
– Слышь, дед, – заявил вернувшийся в
зал папа, – мне надо, чтобы пацан поверил, что ты живой!
Вася кашлянул:
– Так вроде я на мертвого не похож.
– Костик говорит, что Мороз на оленях
приезжает, – пояснил папа.
– И где я вам их возьму? – вытаращил
глаза Вася.
Хозяин достал кошелек, выудил оттуда пару
бумажек, дал Василию и заявил:
– Сайгаков ща сделают, ты, главное,
изобрази, что на них прискакал!
– Сергей Петрович, – всунулся в
комнату один из секьюрити, – готово.
– А ну, валите во двор, – приказал
папа.
Мы с Васей покорно вышли на улицу, я
попятилась. Недалеко от ворот стояла упряжка из странно маленьких оленей,
запряженных в снегокат. Животные были слишком мелкими, отчего-то
темно-коричневыми и худыми, зато их головы украшали небольшие, аккуратные
рожки.
– Ты давай бери вожжи, – деловито
распоряжался папа, – Снегурка сзади пристроится, уцепится как-нибудь. Ваша
задача по дорожке до бани проехать, и все дела.
– Ни за что, – рявкнул Вася, –
я с детства собак боюсь!
Тут только до меня дошло, что никакие это не
олени, а доберманы, на макушки которых кто-то приделал декоративные рожки на
обручах.
– Не выжучивайся, – велел
папа, – садись!
– Нет, – мотал головой Вася.
– Хорош кривляться, на вот, возьми еще
деньжат.
– Сказано, я псов не перевариваю, –
трясся Дед Мороз.
– Они мирные, – уговаривал Васю
папаша.
– Не!
– Ребенка пожалей, он должен Дедушку Мороза
на оленях видеть, – влезла в разговор мама.
