– Слишком ты умная, – воскликнула Линда, –
кто тебя за язык тянет! Греция, Рим, какая, на фиг, разница! Клиентка
счастлива, и ау! Помалкивай больше, целей будешь. Кстати, где твои инструменты?
– Какие? – удивилась я.
– Ножницы, иголки, швейная машинка…
– А… на вокзале оставила, в камере хранения, –
мигом сориентировалась я, – не знала ведь, пустит меня Вася к себе или
выгонит, зачем тяжести таскать?
– Понятно, – кивнула Линда, –
на Валькиной поработаешь, она свои причиндалы бросила, утекла с бабками,
попросила хозяев машинку пока припрятать, только я ее арестовала и сюда
перевезла. В общем, начинай!
– Что?
Линда покачала головой:
– Сразу видно: родня вы с Васей, оба
полудурки. Занавески шить! Ща тебе место освободят, давай, убогая!
Я заморгала. В принципе, я не боюсь никакой
работы, те, кто не первый раз встречается со мной, хорошо знают, что, прежде
чем стать писательницей Ариной Виоловой, госпожа Виола Тараканова перепробовала
кучу профессий: бегала с ведром и тряпкой, моя полы и лестницы, преподавала
детям немецкий язык, служила репортером в журнале.
Я считаю, что любой труд почетен, если
работаешь честно, но вот шить не умею совсем. В школьные годы в моем дневнике
среди сплошных пятерок имелась лишь одна тройка, по рукоделию. Все другие
девочки в конце концов научились мастерить фартук, нарукавники, ночную сорочку
и юбку в складку, я же постоянно кололась иголками и путалась в нитках, даже
пришить пуговицу для меня невыполнимая задача, ну какого черта мне в голову
пришла гениальная идея назваться портнихой. Хуже только было представиться
парикмахером!
Пока я пыталась справиться с ужасом, Линда
развила кипучую деятельность. В комнату притащили два рулона ткани, машинку,
ножницы, коробку с иголками и нитками.
– Кроить можно на полу, – разрешила
Маргарита, – и имей в виду, домой не уйдешь, пока не сошьешь шторы на это
окно, мне надоело голое стекло видеть.
– Не сомневайтесь, – заверила ее
Линда, – до утра просидит, а работу выполнит. Эй, Ольга! Ау, не слышишь?
– Да, – спохватилась я, вспомнив,
что мое имя Оля.
– Дверь я запру, – деловито
пообещала Линда, – захочешь в туалет, позовешь хозяйку.
Не успела я издать и звука, как створка
захлопнулась, в скважине заворочался ключ. Госпожа Тараканова осталась наедине
с кусками материи.
Глава 11
Первой моей эмоцией был ужас. Мама родная, что
делать? Честно признаться в неумении шить невозможно, Линда с позором выгонит
меня вон, и куда идти? Потом, слегка успокоившись, я вспомнила мачеху Раису и
часто произносимую ею поговорку: «Глаза боятся, а руки делают» – и приступила к
работе.
Ну и ничего особенного, сейчас отмерю нужную
длину, отрежу необходимое количество материала, пришью колечки, и все, нечего
бояться.
Рулонов с тканями оказалось два, один большой:
парча золотого цвета, другой маленький: ярко-бордовый шелк. Наверное, первая
ткань предназначалась для основных полотнищ, а вторая на отделку.
Насвистывая, я отмотала ленту парчи и решила
определить высоту потолка. Схватила сантиметр, влезла на стремянку и приложила
край измерительной тесьмы к потолку, второй конец повис в воздухе, не доставая
до пола.
Отругав себя за несообразительность, я слезла
с лестницы, придвинула ее к стене и повторила операцию, приметила место, где
заканчивался сантиметр, и потом, сойдя вниз, закончила процедуру, получилось
ровно три метра. Страшно довольная собой, я размотала рулон до конца и стала
мерить ткань, ее получилось, на мой взгляд, слишком много, следовало отрезать
всего два полотна, ну зачем хозяйка купила такое количество парчи? Внезапно в
голову пришло понимание: драпировки должны ниспадать красивыми складками, вот
для чего «лишние» метры.
Восхищенная собственным умом, я придавила
материю стульями и мигом раскромсала ее на две половинки. Кто сказал, что
создавать занавески непосильный труд, чик, брык – и готово. Теперь осталась
сущая ерунда, пришить колечки, мне даже не понадобится швейная машинка!
Следующий час я пыталась приляпать колечки к
противно колючей ткани. Описать мои мучения невозможно. Ну скажите, кому пришло
в голову, что ушко у иголки должно быть размером с маковое зерно! И как в него
впихнуть нитку? Я решила слегка облегчить себе жизнь, отмотала
длинную-предлинную нить, внезапно весьма ловко продела ее в иглу, принялась
притачивать очередное кольцо и запуталась. Не скрою, именно в этот момент я
чуть не зарыдала от злости, но тут вдруг глаза заприметили на подоконнике
коробку скрепок.
Радостное возбуждение охватило меня, в
глубоком детстве я, украшая елку, подвешивала игрушки на скрепки, разгибала их,
но не до конца, с одной стороны цепляла шарик, а вторую использовала вместо
крючка. Кто мне мешает поступить точно так же с колечками?
Напевая от радости, я за пятнадцать минут
справилась с нудным делом, потом в ажиотаже взлетела на стремянку, в мгновение
ока повесила драпировки, слезла вниз и отошла в сторону, чтобы оценить
результат. В принципе, отлично, вот только с длиной получилась промашка,
отчего-то занавеска лежала на ковре. Слегка поудивлявшись, я сообразила, где
допустила ошибку. Мерила высоту прямо от потолка, но ведь карниз-то повешен
ниже!
Ругая себя за глупость, я схватила ножницы и
быстренько укоротила одно полотно, потом проделала ту же операцию с другим и
вновь отошла к противоположной стене, дабы оценить свои усилия. Просто классно,
но левая драпировка короче правой. Нечего расстраиваться, следует взяться за
ножницы. Отлично! Однако теперь получилось наоборот. Я снова пощелкала
ножницами, а теперь как? Снова неровно. Вспотев, я без конца орудовала лезвиями
и остановилась только тогда, когда край несчастной занавески приблизился к
середине батареи. Дальше ровнять полотнища было нельзя, иначе они закончатся у
подоконника. Ну и пусть слегка кривовато, многие люди и не замечают подобной
ерунды, вполне даже ничего, одно некрасиво: из края торчат в разные стороны
нитки. Сейчас очень осторожно, не трогая ткань, уберу их.
Но не тут-то было, на месте срезанных ниток
откуда ни возьмись появились новые.
И тут в голове возник голос преподавательницы
по труду, Тамары Федоровны:
– Тараканова, ну что за гадость ты сшила!
Подол у юбки подрубить надо, загнуть и подшить, а не оставлять росомахой
болтаться.
Молния озарения пронзила мозг, так вот почему
тут стоит машинка. Теперь нужно снять парчу и подшить ей подол, вернее, нижний
край.
