Конечно, нужно найти достаточно большую чёрную дыру — чтобы приливные силы не разорвали корабль при подлёте. При этом желательна дыра без аккреционного диска, созданного из звёзд, размазанных приливом, — иначе слишком большая радиация создаст дополнительные трудности для выживания экипажа.
Корабль застынет в остановившемся времени, как насекомое в янтаре, в то время как эволюция всей остальной Вселенной пойдёт своим миллиардолетним чередом. Экипаж за считанные секунды собственного времени перенесётся через тридцать миллиардов лет и попадёт вместе со своей чёрной дырой сразу к моменту коллапса Вселенной — в то время, когда все чёрные дыры будут сливаться друг с другом, порождая мощные всплески гравитационного излучения.
Корабль начнёт жить вместе со стремительным течением времени остальной Вселенной и попадёт в гравитационный шторм, который может оказаться смертельным для экипажа, как и уровень возможного гамма-излучения, или нейтринного потока, или нейтронного излучения. Возможно, уровень приливных сил станет невыносим для корабля, и он будет разорван на куски. Но теоретический шанс уцелеть у космонавтов есть — и тогда они могут попасть в новорождённую расширяющуюся Вселенную, которая возникает на месте сколлапсировавшего старого мира. Новая Вселенная тоже смертельно опасна для экипажа из-за невероятной силы излучения Хокинга, которое рождается на могучем потенциале разбегания мира.
Но я сумел доказать математическую теорему о том, что не существует запрета на сохранение информации при её переходе из старого цикла Вселенной в новый, если количество сохраняющейся информации не чрезмерно велико.
— Ты просто молодец! — Никки слушала с неослабевающим вниманием.
Майкл приободрился и продолжил:
— Полёт к ближайшей чёрной дыре, которая может перенести корабль сразу в конец нашего цикла Вселенной, технически осуществим в ближайшие века, но вопросов, которые нужно решить, — масса. Нужно начать с детального изучения самой возможности прохода через квазисингулярную точку.
Сумеет ли уцелеть обычный корабль при коллапсе Вселенной, при проходе через область максимального сжатия мира? Или нужен какой-нибудь особенный транспорт, например в виде стабильного сгустка полей и частиц? Нужно и можно ли брать громоздкие биотела в полёт за сингулярность? Станем ли мы по-прежнему понимать друг друга, если избавимся от них? Может, стоит переслать в другой цикл Вселенной лишь пылинки в виде нанороботов, хранящих человеческую ДНК и объём базисных знаний? Сможем ли мы организовать не только информационный прорыв в другой цикл, но и эвакуацию хотя бы части людей? Как помочь другим цивилизациям переправить своё информационное наследие и даже какое-то количество живых существ в следующий цикл Вселенной? Как в молодом мире будут сосуществовать древние цивилизации?
Думаю, что найдутся добровольцы для полёта к чёрной дыре, которые будут готовы рискнуть жизнью за надежду прорваться в будущую Вселенную. Даже если таких храбрецов наберётся не очень много, иметь возможность совершить полёт за сингулярность — это принципиально важно. Человек должен иметь право выбора, безвыходная смерть унизительна для разумного существа.
Майкл замолчал, а Никки с изумлённым лицом спросила в пространство:
— Робби, как ты оцениваешь идею Майкла? Какой это уровень технологии?
После необычной паузы Робби откликнулся.
— Идея не поддаётся оценке. Она может быть просто неосуществимой. Если же она реализуется, то это будет технология одиннадцатого или двенадцатого уровня, влияющая на процессы эволюции человечества на протяжении многих миллиардов лет. Я не работал с такими технологиями, не слышал о них и даже робею от таких масштабов. Степень риска при полёте за сингулярность пока оценить невозможно.
Майкл сказал:
— Вероятность успеха мы увеличим, посылая каждые сто лет по одному кораблю с максимальными техническими возможностями для своего времени. Направлять экспедиции надо к разным чёрным дырам — это увеличит шансы на прорыв сквозь сингулярность.
Робби спросил с ноткой ехидства:
— Может, ты и сам решил полететь?
Майкл слегка покраснел:
— А почему бы и нет?
Никки усмехнулась:
— Робби, люди не боятся замахиваться на невозможное! Главный наш ограничитель — не общество и не законы природы, а мы сами, наша трусость и наш страх, но если сердце не боится ставить смелые задачи, то мозг с готовностью их решает. Я ещё ни разу не сталкивалась с практически неразрешимой задачей среди тех проблем, которые теоретически имеют решение. Майкл, я поддерживаю твой проект «Полёт за сингулярность» и обеспечу его бесперебойное финансирование… что бы ни случилось с нашей династией… или со мной…
— Спасибо, — улыбнулся Майкл, — я опасался, что мои проекты будут сочтены безумной фантазией.
— Проекты? — спросила Никки. — У тебя не один проект?
— Э-э… — замялся Майкл. — Не думаю, что стоит перегружать этот завтрак слишком многим.
— Нет, давай выкладывай, мы редко разговариваем в последнее время, — настояла Никки.
— Ну хорошо… Второй проект тесно связан с первым. Если мы осуществим полёт за сингулярность, то это открывает нам исключительную возможность попасть в любую точку Вселенной нового цикла. Если мы создадим достаточное количество космических кораблей, то они, двигаясь вместе с расширяющейся Вселенной, попадут в самые отдалённые её углы, невзирая на релятивистское ограничение скорости полёта.
— Хм… а зачем нужно такое повсеместное и недешёвое присутствие? Если нам удастся забросить в будущий цикл Вселенной один или несколько кораблей, то они должны сосредоточиться на задаче возрождения человечества хотя бы в одной планетной системе.
— Я думаю, что эти две задачи — возрождение человечества и рассылка посланцев в другие части Вселенной, — должны быть параллельны. Под посланцами я понимаю что-то вроде роботов или систем с искусственным интеллектом. Это будут охранники или, лучше, хранители. Они должны защищать разумные расы, которые возникнут в разных частях Вселенной — от космических опасностей, ну… может быть, и от самоуничтожения. В том числе, хранители помогут и возрождающемуся человечеству.
Никки была ошеломлена:
— Ты хочешь заселить всю Вселенную миллиардами или триллионами разумных искусственных существ, которые будут охранять разумные расы, возникшие естественным путём?
Майкл кивнул, довольный тем, что его сразу поняли.
— Нам нужны самовоспроизводящиеся системы со сроком жизни больше десяти миллиардов лет или вечные; которые достаточно мудры, чтобы принять этическое решение высшей сложности; которые достаточно могучи, чтобы исполнить принятое решение — погасить или взорвать звезду, передвинуть или переделать планету; которые практически вездесущи — как минимум, по одной на каждую звёздную систему, где может сформироваться жизнь. И если кто-нибудь отчаянно попросит у неба помощи — он её всегда получит.
