– Входи, – приветливо кивнула
домработница, – извини, продержала на лестнице, переодевалась. Это хорошо,
что деньги получаешь. За маленькую зарплату никто стараться не станет, а при
виде хорошего вознаграждения побегут скоренько. Ступай за мной на кухню, там и
пошепчемся.
Обрадовавшись столь замечательному повороту в
развитии событий, я побежала вперед по длинному коридору за хозяйкой, которая,
несмотря на преклонный возраст, проявляла редкостную прыть. С молниеносной
стремительностью старушка внеслась в крохотное пространство, набитое
шкафчиками, ловко включила чайник, вытащила из сушки кружки, схватила с
подоконника вазочку, наполненную ванильными сухариками, спихнула с табуретки
толстого, апатичного кота…
На секунду мне показалось, что у бабуси не
меньше десяти рук, с такой скоростью совершались действия. Вот кот обладал
иным, прямо протовоположным, характером. Шмякнувшись на линолеум, он не рассердился,
зевнул во всю пасть и тут же мирно задремал, положив крупную морду на лапы.
– Садись, – велела Настя. –
Чего молчишь? Говори.
Я откашлялась.
– Вы служили домработницей у Гостевых…
– Нет, – живо перебила Настя, –
никогда не была в прислугах, работала на заводе, чертежницей.
– Но у меня иные сведения, – решила
я настоять на своем, – слышала, будто помогали Веронике по хозяйству.
– Помогала, – охотно согласилась
Настя.
Я вздохнула. Наверное, Насте не нравится слово
«домработница», хотя ничего обидного в нем нет. Этот термин обозначает женщину,
которая работает по дому, не лентяйничает, не спит до полудня, не
бездельничает, а трудится. Ну что плохого? Ладно, попробую подъехать с другой
стороны.
– Вероника, очевидно, была счастлива
иметь такую помощницу по хозяйству.
– Я ей не помогала.
– Только что говорили обратное!
Настя осторожно поправила кружевной
воротничок.
– Дом наш ведомственный, квартиры завод
давал лучшим сотрудникам. Чем предприятие занималось, не спрашивай, я подписку
о неразглашении давала и ничего не скажу. Хотя времена изменились, все с ног на
голову перевернулось. Шла тут недавно мимо здания, чуть не заплакала: проходная
нараспашку, входи любой, какая-то реклама на фасаде. Наш директор, Федор
Михайлович, мигом бы помер, доживи он до сегодняшнего дня. Режимный завод, муха
мимо охраны пролететь не могла, а нынче такой бардак…
Я поудобнее устроилась на табуретке. Очень
хорошо знаю: хочешь получить нужную информацию, не перебивай человека, включи
спокойно диктофон в кармане и кивай. Правда, встречаются порой люди, из которых
сведения приходится буквально клещами вытаскивать. Но Настя, слава богу,
принадлежит к обширной категории, любящей поболтать о себе родной.
Глава 24
– Игорь и Ника работали в конструкторском
отделе, – пулеметом строчила Настя, – молодые, красивые, талантливые.
Считалось, что Игорек умнее жены, но я-то знала: не так обстоит дело, просто
Ника не хотела выпячиваться. Она отлично понимала: супруг должен впереди
скакать, на белом коне, а жена сзади, в тележке ехать. Если местами поменяться,
ничего хорошего не выйдет, мужики бабам успеха не прощают. Каким бы
умным-преумным мужик ни уродился, все равно желает впереди идти. Те женщины,
которые об этой особенности знают, семью сберегают, а другие разводятся…
Настя хорошо помнила, как подружилась с Никой.
Над вчерашней студенткой тогда посмеялись коллеги. В субботу, когда Гостева
завершала свою первую рабочую неделю, ее вызвали в цех, и начальник смены,
грозно сдвинув брови, поинтересовался:
– Вы новенькая? Вероника Гостева?
– Да, – робко ответила Ника.
– Что же так неаккуратно работаете!
– Я совершила ошибку? – испугалась
юная конструкторша.
Начцех совсем помрачнел.
– Сейчас покажу, какое изделие вышло по
сделанным вами расчетам. Несите, ребята.
Послышалось сопение и громкие голоса.
– Осторожней, Ваня, уронишь!
– Ох и тяжелая, дрянь!
– Кому такая штука нужна?
Ника в ужасе вытаращила глаза, многочисленные
рабочие повысовывались из-за станков, кое-кто начал хихикать. По широкому
проходу четверо парней, одетых в замасленные комбинезоны защитного цвета,
тащили… гайку – здоровенную, причудливо вырезанную железку около трех метров в
диаметре.
– Вот, – громко заявило
начальство, – полюбуйтесь! Отлично посчитали!
Из глаз Ники брызнули слезы.
– Это я? По моей вине? Какой ужас!
Простите! Не понимаю, как такое могло получиться. Что теперь делать?
Увольняться?
– Не дрейфь, девушка, – загудел один
из фрезеровщиков, – никто тебя не турнет, поставь рабочему классу… кхм…
чаю с тортом, и все путем будет.
– И с соленым огурцом, – подхватил
чей-то бойкий голосок. – Все-таки первая неделя заканчивается. А про гайку
забудь! Со всеми бывает!
Раздался хохот, Ника прижала ладони к щекам, в
ее глазах металось недоумение. Настя, которая принесла в цех чертежи, пожалела
молоденькую конструкторшу. Подошла и тихонько сказала ей:
– Дурят тебя, гайка деревянная, они ее
давным-давно сделали, под железную покрасили, и каждый раз, когда новенький
приходит, со склада притаскивают. Нашли забаву!
Ника благодарно посмотрела на Настю.
– Спасибо, испугалась до жути.
С тех пор Вероника всегда очень вежливо
здоровалась с Настей и, стоя в очереди в буфете, кричала той:
– Иди сюда, я на двоих занимала.
Настя не оставалась в долгу и пыталась давать
молодой хозяйке Веронике практические советы. Не успевала Ника пожаловаться:
«Игорь испортил пиджак, уронил на лацкан кусок масла», – как Настя
восклицала: «Надо вывести пятно, пока свежее. Возьми две промокашки, положи
одну сверху, вторую под ткань и прогладь утюгом, основная часть жира уйдет».
Настя обладала хорошей памятью, у нее в голове
хранилось множество всяких полезных мелочей. Представляете, как обрадовалась
Ника, когда, получив ордер на квартиру, узнала, что теперь они с Настей станут
соседями?
