Глава 21
В тот день поздно вечером – теперь можно
сказать, что как раз накануне дня убийства Реутовой, – Вере позвонила на
сотовый Мадо.
Настроение у нее было ужасным, старшая
продавщица сразу воскликнула:
– Вера, мне очень плохо!
Залейко удивилась звонку. Ее с Гостевой не
связывали никакие отношения, имелось лишь одно общее воспоминание – про
злополучную поездку к Бреко. Но ни Вера, ни Мадлен никогда к нему не
возвращались и дружбы не завели. С какой стати старшая продавщица вдруг звонит
уволенной подчиненной?
– Очень плохо, – тихо повторила
Мадлен, – не с кем поговорить.
– Могу я чем-то помочь? – из чистой
вежливости осведомилась Вера.
– Да, – ответила Мадо. – Я
знаю, ты умеешь держать язык за зубами, спасибо, никому не рассказала о той
истории. Только тебе и могу сообщить правду, приезжай.
– Куда? – растерялась Вера. –
Когда?
– Ко мне, запиши адрес: Пыхов-Церковный
переулок… Поторопись, пожалуйста! – ажиотированно воскликнула Мадлен.
– В Москве есть такая улица? –
удивилась названию Вера.
– Ясное дело, раз я на ней живу, –
буркнула Мадо. – Это в самом центре, совсем недалеко от метро
«Маяковская». Надо пройти в сторону Садового кольца, потом налево, вперед,
направо…
– Извини, никак не получится, –
перебила бывшую начальницу Вера.
– Мне очень плохо, – выдохнула
Мадо, – помочь некому.
– Я беременна, – пояснила
Вера, – срок большой, живот огромный. И вообще, я в клинике нахожусь,
корпус заперт.
– Вон оно что… – всхлипнула
Мадо. – Прости, не знала.
– Ерунда, – ответила Вера.
– Я умру, – вдруг очень спокойно,
буднично заявила Мадлен. – На днях скончаюсь.
– Ты заболела? – насторожилась
Вера. – У тебя обнаружили опухоль? Не отчаивайся, медицина идет вперед
семимильными шагами, сейчас успешно лечат…
– Меня убьют, – оборвала собеседницу
Мадо.
– Как? – воскликнула Вера,
совершенно не желавшая уточнять способ, которым может воспользоваться киллер,
просто именно это слово сорвалось с языка.
– Не знаю, – нервно ответила
Мадо. – Отравят, удушат, застрелят… во всяком случае, сумеют лишить жизни.
Вера попыталась успокоить Мадлен. Она
сообразила, что старшая продавщица впала в истерику, ее, видимо, вновь
напугали, вот ей крышу и снесло.
– А ты не пробовала в шкафу
посидеть? – вспомнила беременная про радикальное психотерапевтическое
средство Мадо.
– Я из него звоню, – вздохнула та.
Вере стало не по себе.
– Попробуй объяснить, кто или что тебя
напугало?
Мадлен помолчала и с легкой усмешкой в голосе
сказала:
– Было крайне наивно полагаться на твой
приезд. Спасти меня невозможно, все равно убийца достанет, из-под земли вынет.
Вероятно, моя смерть покажется всем самоубийством. Я повешусь, вскрою вены,
утоплюсь, отравлюсь, вывалюсь из окна… Очень прошу тебя об одной услуге: если
узнаешь, что Гостева лишила себя жизни, не верь, меня убили. Обязательно скажи
об этом следователю, который станет заниматься делом.
– Кто тебя убьет? – окончательно
перепугалась Вера. – За что? Клиентка оскорбилась? Надеюсь, не
Калистратова? Хотя тогда пристрелили бы сразу.
– Нет, не в том дело, – со смешком
ответила Мадо. – Знаешь, очень странно: похоронишь прошлое, думаешь, оно
крепко завалено могильной плитой, ан нет, вот он, призрак, вылез из гроба,
ходит рядом, протягивает к тебе костлявые лапы. Никогда не следует стрелять в
привидение из рогатки, потому что оно ответит пушечным залпом!
В ухо Веры полетели частые гудки – Мадо
отсоединилась. Представляете состояние беременной женщины? Верочка не знала
домашний номер Мадлен, а на звонок по мобильному старшая продавщица не
откликнулась. Ночь Вера провела в тревоге, утром позвонила в «Лам», узнала, что
Мадлен на месте, обслуживает VIP-клиентку, и успокоилась. И вот сегодня пришла
я и сообщила о происшествии в бутике.
– Дай мне адрес Мадлен, – попросила
я.
Вера встала из-за стола.
– Записная книжка в палате, скину адрес
на мобильный эсэмэской.
Я вернулась в машину и стала ждать характерное
попискивание, но сотовый молчал. Спустя полчаса, я решила напомнить Вере о
себе, взяла телефон и обнаружила, что он отключен от сети. Сначала я
испугалась: вдруг мой новый аппарат сломался? Но уже через мгновение поняла,
что он просто не успел как следует зарядиться.
Только подсоединила шнур к телефону, тот
принялся безостановочно чирикать. Я уставилась на экран и похолодела: что
случилось дома? Мне звонили восемнадцать раз! А вот и сообщения от Катюши: «Ты
где?», «Все в порядке?», «Ответь, пожалуйста!», «Лампа, отзовись!»,
«Немедленно, срочно, не задерживаясь ни секунды, позвони!».
Я принялась тыкать пальцем в кнопки, сердце
колотилось, словно пойманный лев о прутья клетки.
– Алло! – закричала Катюша. –
Лампа? Наконец-то!
– Что случилось? – в панике
выдохнула я.
– Ты спала?
Неожиданность вопроса удивила до предела, я
была готова услышать что угодно, кроме него.
– Ну да, естественно.
– Давно проснулась? – с тревогой затараторила
Катя. – Давление в норме? Голова кружится? Слабость есть? Аппетит?
Немедленно отвечай и сообщи адрес! Живей! Почему выключила телефон? Ну не глупо
ли!
Я растерялась еще больше. Катюша совершенно не
истеричный человек, ей не свойственны перепады настроения. Может, она
переутомилась? Подруга слишком много работает, надо спокойно отреагировать на
ее легкую неадекватность. И я начала рапортовать по пунктам:
– Встала не помню когда, часов… э… около
девяти, давление сто двадцать на восемьдесят, здоровье в порядке, спасибо
зарядке, аппетит замечательный, бодра, весела. Телефон не выключала, сам
скончался, забыла его зарядить. Мой адрес по прописке…
– А не ври-ка! – другим, более
деловым тоном перебила меня Катя. – У тебя никогда выше чем девяносто на
шестьдесят давление не бывает, и не ешь ничего. Значит, ты не попадала в
больницу?
– Нет, конечно, с какой стати! Совершенно
здорова.
