Ирина встала, включила чайник, потом с
усмешкой спросила:
– А как бы ты отреагировала на ситуацию?
Жила ты себе спокойно, выросла под крылом любящих родителей, и вдруг, бац,
появляется невесть кто и объявляет: имя твое не настоящее, мама с папой
посторонние люди, давай знакомиться, дорогая сестричка! Твоя реакция?
– Ну… не знаю… Попросила бы документы,
подтверждающие правоту слов…
– Так их нет! – скривилась Ирина. –
Есть лишь ненормальная на первый взгляд бабуся – Сильвия Альбертовна Кроткина.
Только не спрашивай, каким образом я нашла старуху, не один год был на поиски
потрачен, случай помог.
– А это кто такая?
– Кроткина? В год, когда умерли наши с
Ниной родители, она работала в городском отделе опеки, если я правильно называю
учреждение. В общем, Кроткина – та самая чиновница, которая оформляла
удочерение Нины. От нее я фамилию «Гостевы» и услышала.
– Странно, однако, – покачала я
головой.
– Что тебе не нравится?
– В обязанности дамы входило оформление
бумаг на усыновление?
– И на удочерение. Верно, именно так.
– Думаю, через ее руки прошло много
детей.
– Естественно, – дернула плечиком
Ирина.
– И женщина запомнила Гостевых?
Шульгина раскрыла золотой портсигар.
– А что тут удивительного?
– Ира, раскинь мозгами. Кроткина
пропустила через себя сотни судеб, имя маленькой Нины мелькнуло в ее служебной
деятельности давно. И тетка до сих пор помнит детали той истории? Способна
сразу назвать фамилию удочеривших девочку людей и новое имя, которое они дали
ребенку?
Шульгина сердито раздавила в пепельнице
недокуренную сигарету.
– Большинство людей навсегда запоминают
значимые ситуации: свадьбу, юбилей, развод, появление на свет наследника.
Спустя десятилетия они могут назвать цвет платьев гостей и перечислить
полученные подарки. Удочерение – одно из таких – очень ярких – событий. Или ты
несогласна?
– Абсолютно верно. День, когда чужой
малыш навсегда стал твоим, забыть невозможно. Думаю, Гостевы не выкинули его из
головы. Но для Кроткиной-то это был рядовой, рабочий момент. Ей с какой радости
держать в голове сведения о Нине и ее новых родителях?
Ира растерянно глянула на меня, потом
решительно заявила:
– У Сильвии Альбертовны великолепная
память и… Ну, там было не совсем чистое дело.
– Да?
Шульгина кивнула.
– Наши с Ниной родители умерли, хотя… там
тоже имелась вначале странность.
– Какая?
Ира вытащила новую сигарету.
– Я не только искала Нину, но еще
пыталась обнаружить могилы мамы и папы. Однако ни на одном столичном кладбище
Шульгины не были похоронены. Я самым старательным образом объехала все погосты,
включая те, где давно запрещены захоронения. В конторах имеются книги учета, и
везде я слышала в ответ: «Вы путаете, Розы и Олега Шульгиных тут нет». Это
показалось мне странным.
– Да уж… – бормотнула я.
– Но потом судьба свела меня с
Кроткиной, – не обращая внимания на мой комментарий, продолжила
Ирина, – и все встало на свои места. Понимаешь, бесплодие – огромная
проблема.
– Верно.
– Тысячи пар мечтают о малыше, здоровом
бутузе, но такие дети в приютах редкость. Круглая сирота из хорошей семьи не
встречается почти никогда. Как правило, в интернатах обитают брошенные в
младенчестве дети. А кто их рожает? Маргиналки, малолетки, наркоманки…
Неизвестно, что из деток вырастет, генетику никто не отменял. Гостевы дружили с
Кроткиной, вот и попросили ее посодействовать. Сильвия контактировала со всеми
директорами приютов, а с нашей Наиной Львовной крепко дружила. Ну и предложила
той: если объявится нормальный младенец, пусть он в обход очереди достанется
Гостевым. Те люди со связями, не бедные, потом помогут интернату. Игорь Гостев
служил в каком-то НИИ, он мог посодействовать, скажем, с ремонтом. Наина
Львовна пообещала выполнить просьбу подруги и не забыла о своих словах, когда в
приют привезли двух девочек, Нину и Ирину. Их родители погибли в экспедиции –
оба были геологи и разбились, изучая какую-то гору. Их дети, две дочери,
остались с няней. Никаких родственников у Шульгиных не имелось, их тела не
стали перевозить в столицу, да и некому было заниматься этим делом. Молодая
пара упокоилась в Сибири, девочек сдали в детдом. Наине Львовне удалось отдать
крошечную Нину Гостевым. Как уж они разобрались с очередью, ожидавшей детей, и
с бумагами, теперь трудно сказать, но Игорь и Вероника обрели дочь.
– А тебя Гостевы не взяли? – тихо
поинтересовалась я.
Ира помотала головой.
– Нет.
– Почему?
– Кто ж знает? Наверное, побоялись, что
не справятся с двумя детьми, может, материальное положение не позволило.
– Но ты только-только сказала: Игорь
работал в НИИ, был обеспечен.
Ирина встала и принялась шагать между окном и
столом.
– Не знаю! Какая разница, почему меня
оставили в детдоме? Не захотели! Важны совсем иные факты. Мадлен – моя сестра,
единственная родственница. Я не решилась сразу рассказать ей правду, не желала
пугать. Наивно полагала: поработаем вместе, подружимся и вот тогда… Но вышло
иначе: у нас не сложилось теплых отношений, и, хотя Мадлен по моей рекомендации
попала в «Лам», она затеяла со мной борьбу. Я не отвечала на военные действия,
пыталась спустить дело на тормозах. Потом появилась Галя Реутова, и Мадлен
поняла: новая продавщица хитрее всех, готова делать карьеру, что называется,
идя по головам, может утопить обеих начальниц…
Поразмыслив над ситуацией, несколько дней
назад Мадлен пришла к Ирине и сказала:
– Извини, если вела себя с тобой
по-хамски.
– Да ладно, – ответила Ира, – я
не в обиде.
– Раз так, давай вместе Реутовой отпор
дадим, – предложила бывшая врагиня, – надо объединиться, иначе она
нас сожрет.
Ирина, несмотря на долгую жизнь в
фэшн-бизнесе, сохранила порядочность и интеллигентность, Шульгиной не по душе
интриги и подковерные игры. Предложи ей дружить против Реутовой кто другой,
получил бы решительный отказ, но к Мадлен-то у нее было особое отношение. Ира
обрадовалась – вот он, шанс сблизиться с сестрой – и мигом ответила:
– Конечно. Только давай разработаем план.
Мадлен приложила палец к губам.
