– Думаю, в истории с ключами была
замешана Галина. Насколько поняла, она хотела занять руководящий пост, –
ответила я своей клиентке и одновременно начальнице. – Теперь, когда
Гостева убила Реутову, опасаться нечего.
Шульгина схватила со стола карандаш, повертела
его и нервно произнесла:
– Не знаю, не знаю…
Я без приглашения села в кресло.
– Ну подумай сама. У Гречишиной пропали
ключи с очень дорогим брелоком, а обнаружилась связка в твоем кармане. Человек,
задумавший тебе навредить, полагал, что Светлана моментально вызовет Софью, а
та с позором вытурит управляющую. Но случился облом. Гречишина, очевидно,
неплохая тетка, она не стала затевать скандал, просто велела отыскать вора.
Тогда Галина решила предпринять еще одну попытку. Ей явно было без разницы, на
какую ступень служебной лестницы шагать, любая хороша, лишь бы вверх. Не
получилось подсидеть управляющую, попыталась занять место старшей продавщицы.
Преступники – люди привычки. Придумав некий ход, они потом используют его
многократно, и Галина не исключение. Ей на помощь пришел случай. Реутова
заметила выпавшую из волос Калистратовой дорогую заколку… Ну, дальнейшее
известно: я просекла, что задумала Галина, и предупредила Мадлен. Честно
говоря, хотела предотвратить скандал и вначале добилась успеха – Ольга
Сергеевна уехала вполне довольная обслуживанием. Но дальше ситуация стала
развиваться трагически. Мадлен сообразила, что к чему, и набросилась на Галину.
Ирина выскочила из-за стола и начала мерить
шагами небольшой кабинетик.
– Ну… не знаю… Мы с Гостевой особо не
дружили. Она постоянно вредничает, спорит, хочет меня перед Софкой в идиотском
свете выставить. Мадлен – истеричная особа, чуть что – вопль, слезы. Но…
Знаешь, может, тебе это покажется странным, только я чувствую за нее
ответственность. Ведь номинально Гостева – моя подчиненная.
– А мне говорили, будто вы на равных.
– Практически да, – закивала
Ирина, – но юридически старшая продавщица обязана отчитываться перед
управляющей. У нас по-иному получилось. Долго рассказывать, отчего так вышло,
только я все же являюсь начальницей и обязана не только ругать и «строить»
людей, но и помогать им. Есть еще нюансик – авторитет «Лам». Представляешь, что
со мной сделает Софа, если Мадлен предстанет перед судом? Знаешь, до чего она
тут договорилась?
– Нет, – ответила я.
Ирина села в кресло.
– Когда народ ушел, Софка мне такой
скандал закатила! Получается, я во всем виновата. Полностью, одна.
– Оч-чень интересно. Каким же образом ты
могла предотвратить убийство? Насколько я поняла, тебя в момент совершения
преступления в бутике не было.
– Это никого не касается, – мрачно
пробубнила Ира. – Не воспитала коллектив, не разглядела разгорающегося
скандала, не разрулила ситуацию, не обеспечила спокойствие, нанесла огромный
моральный ущерб дому моды… и так далее, и тому подобное. В общем, разнос Софки
звучал приблизительно так: дражайшая Ирочка, если желаешь и дальше работать,
отмазывай Мадлен, сделай все, чтобы Гостеву освободили подчистую. Мне
необходимо найти убийцу! Иначе вон выпрут, понимаешь? Все разговоры про ее
вчерашнее увольнение – бред. Это версия для продавцов, чтобы клиентам говорить.
Ой, боюсь, ты не сечешь фишку.
– Очень даже хорошо соображаю, что к
чему, и совершенно тебе не завидую. Ситуация ясная.
– Вовсе даже нет, – заговорщицки
прошептала Ирина. – Покажу сейчас тебе одну штучку…
Управляющая потянулась к своей сумке, и тут в
кабинет без стука вошел красивый, уже немолодой мужчина в экзотическом наряде.
На незнакомце красовались светло-фиолетовые шаровары из переливающегося
материала, красная футболка с надписью «Big pig», ремень, украшенный чудовищной
пряжкой, и кеды на белой платформе. Довершали образ две крупные золотые серьги
в одном ухе, и длинные черные, явно крашеные волосы, стянутые в хвост.
– Ирэн, – промурлыкал
мужчина, – варум
[4] ты
здесь? Фергессен
[5]
про совещание? Айн, цвай, драй, шагом марш в зал.
Ирина вскочила.
– Прости, Роберто, совсем забыла!
– Красивой девочке положено не иметь
мозгов, – улыбнулся главный модельер «Лам». – Давай, шнель!
[6] Я жду.
Ну, идешь?
Шульгина посмотрела на меня, с ее лица уже
слетело растерянное выражение испуганной женщины.
– Ступай домой, – холодно приказала
она, – завтра жду ровно в десять. Опоздаешь, уволю.
Поняв, что спектакль разыгрывается для
Роберто, я залепетала:
– Да, да, конечно, знаю, ни на секундочку
не припозднюсь!
– Все, все, живо убирайся, да не забудь
дурацкие пакеты, – напомнила Шульгина.
Я подхватила дармовые шмотки и пошла к машине.
На улице бушевало лето. Внезапно до дрожи
захотелось мороженого, самого обычного: белый брикет, облитый шоколадом, и чтоб
непременно на палочке. Я засунула вещи в машину, оглянулась по сторонам,
увидела через дорогу парк и палатку, торгующую мороженым. Обрадовавшись, я
перешла шоссе, купила эскимо и решила посидеть на лавочке под раскидистым
деревом. Несмотря на довольно поздний час, было очень тепло и светло, как днем,
а по дорожкам с воплем носились трое мальчишек младшего школьного возраста.
– Сдавайся, гоблин! – кричал один,
размахивая пластмассовым мечом.
– Смерть оркам! – вторил другой,
вооруженный луком со стрелами.
– Лови Змея Горыныча! – визжал
третий. – Илью Муромца не победить!
Роль всех злодеев исполняла женщина лет
тридцати пяти. Она ловко уворачивалась от мальчишек и, слегка запыхавшись,
отвечала в том же духе:
– Эльфы и гномы никогда не сумеют дружить
с человеком! Смерть вашему братству!
Я бездумно наблюдала за расшалившимися детьми.
Через некоторое время двое из них устали бегать за женщиной и начали носиться
друг за другом, а вооруженный луком мальчик выпустил стрелу, которая угодила
его матери или няньке точно в шею. Незнакомка взмахнула руками и навзничь
рухнула в траву. Мальчишка, столь метко поразивший цель, испугался и спрятался
за большое дерево. Его братья, не заметив происшествия, продолжали игру в
догонялки, оглашая окрестности воинственными воплями.
