Я пыталась совладать с эмоциями и разобраться
в бормотании Гостевой. Она решила облегчить страдания Реутовой и выдернула
скальпель? Она что, книжек не читала, фильмов не смотрела? Если когда-нибудь
вдруг найдете человека с ножом в теле, не пытайтесь ничего предпринять, только
живо вызывайте врача. Иногда лезвие, хоть вам это и покажется странным, может
спасти жизнь жертве – оно не дает вытекать крови. Никогда не следует бросаться
помогать несчастному, если вы не медицинский работник. В ситуациях, когда речь
идет о жизни и смерти, решение обязаны принимать специалисты. А то находятся
сердобольные, которые из лучших побуждений начинают тормошить жертву аварии,
пытаются усадить человека со сломанным позвоночником или напоить того, кто
повредил пищевод с желудком.
Но Мадлен вытащила нож и мгновенно была
буквально облита фонтаном крови, который вылетел из горла несчастной Гали. Если
у Реутовой и имелся теоретический шанс остаться в живых, то теперь он был
потерян.
– Не я, не я, не я… – повторяла
Мадлен, глядя на меня полубезумным взором, – не я, не я, не я…
– А кто? – вдруг заорала Аня. –
Тут же больше никого нет! И нож у тебя в руке!
Внезапно старшая продавщица сделала резкое
движение, выбралась из узкой щели, одним шагом добралась до окна, швырнула туда
орудие убийства и завизжала, глядя вниз:
– Не бы-ло! Не бы-ло! Не бы-ло!
Мы с Аней бросились к ней. Когда я отвернулась
от окна, увидела невесть откуда взявшегося Мишу.
– И че… – начал юноша, потом он
завизжал, зажал рот рукой, закатил глаза и рухнул на пол, потеряв сознание.
Жизнь в бутике наладилась не сразу.
Тело Реутовой увезли в морг.
– Эк она ее… – покачал головой врач
непонятно кем вызванной «Скорой». – Прямехонько в артерию угодила одним
ударом. Профессионально сработано.
– Гостева не подрабатывает
киллерством, – подала с дивана голос Аня.
– Иногда любители круче
профессионалов, – мирно продолжил увлекательную беседу доктор. – Так
ловко убьют, что диву даешься. Вот вчера вызов был! Одна баба…
– Только не надо нам лишних
подробностей! – нервно вскрикнула Аня.
– А некогда мне с вами трепаться, –
заявил явно обиженный Гиппократ и ушел.
Милиция приехала на редкость быстро и лихо
занялась делом. Нож подобрали, Гостеву куда-то увели, нас с Аней допросили,
Мишу в истерическом припадке отправили в больницу. На дверь «Лам» повесили
табличку: «Извините, закрыто по техническим причинам».
– Не повезло Мишке, – мрачно сказала
Аня, когда мы с ней временно остались вдвоем, – у него сегодня свиданка
намечалась. Любовь с первого взгляда. Он мне вчера все уши прожжужал, какого
кавалера отхватил: богатого, красивого!
– Придет в себя и продолжит роман
крутить, – протянула я. – А что нам-то делать? Может, домой пойти?
Аня поежилась.
– Плохо мне. Ты-то небось к такому
привыкла.
– Нет, – возразила я. – Хотя
трупы видела.
– Я тоже, – ответила Аня. –
Бабушку хоронила. И маму.
– Это совсем другое.
– Верно, – согласилась Аня и
замолчала.
Довольно долгое время мы сидели тихо, потом из
коридора донесся командный голос:
– Все в VIP-зал! Живо, на цырлах!
– Шульгина прибыла, – вскочила
Аня. – Ну, держись! Начинается народная русская забава – плясовая с
мордобоем. Пошли.
Я кивнула, и мы споро побежали туда, где утром
демонстрировали платье госпоже Калистратовой.
В просторном помещении вновь горели все
люстры, в центре стояла Ирина в воинственной позе. Ноги управляющая поставила
на ширину плеч, одну руку уперла в бок, вторую вытянула вдоль тела.
Испуганные сотрудники, в основном женщины,
жались по стеночке.
– Всем молчать! – скомандовала
Ирина. – Слушать меня! Случилась ерунда…
– Да уж, – подал реплику кто-то из
толпы, – просто крохотный пустячок.
– Заткнуться! – повысила голос
Шульгина. – Еще одно подобное высказывание, уволю всех! Разом! Не стану
выяснять, кто язык распустил!
Несчастные девушки застыли, боясь
пошевелиться.
– Думаете, вы тут эксклюзивные
специалисты? – почти истерически засмеялась Шульгина. – Дуры! На ваше
место по десять таких просится, вам цена пятачок пучок. Кто хочет и дальше
работать в «Лам»? Чего притихли? Поднимите лапы!
Закачался лес тонких рук.
– Ну и хорошо, – потеряла злобное
оживление Шульгина. – Теперь внимание. Повторяю, произошла ерунда: Галина
случайно умерла. Случайно! Дома! Не в бутике! И если кто из вас раскроет пасть,
уволят всех.
– А милиция? – вновь ожил тот же
голос. – Они разве молчать станут?
– Не твое дело, – ответила
Шульгина, – не лезь в чужие проблемы. Запомните простую вещь: Мадлен
уволили вчера, по ее собственному желанию.
По толпе продавщиц пролетел шепоток.
– Заткнуться, я сказала! – рявкнула
Ирина. – Было именно так. Гостева у нас не работает.
– Ее сегодня Калистратова видела, –
подала голос Аня. – И охранник ее, кабан толстый, тоже видел.
– Захлопнуть пасть, – повернулась к
швее Ирина.
– Я-то захлопну, а Калистратова может
раскрыть, – не побоялась возразить управляющей Аня.
– Вон, вон, вон! – пришла в
неистовство Шульгина.
– Тихо, тихо, – раздался нежный
говорок, – тихо, Ирочка. Понимаю, что болеешь за дело, но нельзя же себя
убивать. Здоровье дается лишь один раз.
По тому, как посерели присутствующие, я
поняла: в зал вступило самое высокое начальство.
– Вау, – зашептала мне на ухо
Аня, – Софка лично заявилась. Вон она, смотри. Похоже, опять подтяжку
сделала. Ну сучара, максимум на тридцать в свой полтинник выглядит. Хотя кабы
мне ее деньги…
