Валентина Сергеевна отложила фото и предалась воспоминаниям.
…В тот год, когда художница Богданова обосновалась в Беркутове, никто и предположить не мог, какую выгоду принесет городу и горожанам ее приезд. Местные жители радовались возможности заработать. В конце лета дачники уехали в Москву, но сарайчики и крохотные каморки, где ютились столичные жители с детьми, не опустели, на их место вселились те, кто хотел увидеть Ирину. Первые жирные сливочки, естественно, сняли владельцы домов в центральной части. Хозяева быстро обнаглели, стали требовать большие деньги, и паломники расползлись по окраинам Беркутова.
Когда Сашка, непутевый внук Валентины Сергеевны, не желающий ни учиться, ни работать, зато любящий вкусно поесть, выпить и сладко поспать, привел симпатичную девушку, бабушка не скрыла своей радости. До ее домика на улице Революции ни один гость пока не добрался, всех расхватывали по дороге активные соседи.
Аня Фокина была первой постоялицей старушки. Очень тихая, малоразговорчивая, она не сообщила о себе никакой информации. Колесникова, конечно же, заглянула в паспорт гостьи, увидела там штамп московской прописки и успокоилась. Еще ей понравилось, что на шее девушки висел маленький крестик. Фокина не выставляла его напоказ, всегда прятала под блузкой, значит, была верующим, правильно воспитанным человеком. Снаружи на одежде жиличка носила медальон, похоже, старинной работы.
Один раз Валентина Сергеевна попыталась вызвать девушку на откровенный разговор, но та на вопросы о родных ответила кратко:
– Все умерли.
– И мама, и папа? – заохала хозяйка. – Ты круглая сирота?
– Получается, так, – еле слышно произнесла Анечка.
– Где работаешь? – не отставала Валентина Сергеевна.
– В разных местах, – нехотя сообщила Фокина.
– Жених есть? – продолжала «интервью» старушка.
Последний вопрос не понравился Анне. Она встала из-за стола и еле слышно, но очень твердо произнесла:
– Валентина Сергеевна, если я не подхожу вам, только скажите, сразу съеду. Деньги я зарабатываю честно, не ворую.
– Что ты, деточка! – испугалась старуха. – Прости уж бабку любопытную, поболтать не с кем, вот я к тебе и привязалась.
Аня улыбнулась. Валентина Сергеевна обрадовалась и пояснила:
– Насчет жениха я неспроста удочку забросила. Саша у меня без невесты, а ты ему, вижу, нравишься.
– В мои планы замужество не входит, – сказала Фокина.
– Всем охота семью заиметь, – не согласилась хозяйка. – Конечно, Саша не брильянт, образования нет, но в хороших руках человеком станет. Выучится, например, на шофера, а они неплохо получают. Я тебе матерью стану, вашим детям бабушкой. Одной жить плохо!
– Я подумаю, – пробормотала Анечка.
Спустя неделю после этого разговора Фокина уехала тайком, не попрощавшись. Воспользовалась моментом, когда хозяйка отправилась к врачу, и скрылась. Но перед тем жиличка оставила в кухне на столе деньги за комнату и аккуратно прибрала светелку. Валентина Сергеевна даже всплакнула, когда увидела, какой порядок навела Аня. Пол, стекла, мебель сверкали чистотой, покрывало на кровати, занавески, даже домотканый половичок были выстираны. А в помойном ведре на кухне нашлась пустая бутылочка из-под полироли для деревянной мебели – Аня не пожалела денег, приобрела в магазине особое средство и надраила стол, шкаф и тумбочку. Такие аккуратные, хозяйственные девушки нынче редкость, из Фокиной получилась бы прекрасная невестка, но надежды старушки не сбылись.
Прошло какое-то время, и вдруг пропал Саша. Словно в воду канул. Куда подался внук, баба Валя не знала, но встревожилась и побежала в местное отделение милиции, которым заведовал Игорь Львович Сердюков.
Местный блюститель закона и порядка отнесся к заявлению Валентины Сергеевны равнодушно.
– Успокойтесь, Александр взрослый человек, не ребенок. Небось рванул в столицу, живет в Москве без прописки. Как я его найду?
– Не знаю… – растерялась старушка.
– Вот видите! – прокряхтел Игорь Львович. – И я не знаю. Дайте хоть тоненький зацеп, в каком направлении искать. Парень хотел работать? Собирался комнату снять? Может, свел знакомство с москвичкой?
Ни на один вопрос у обескураженной пенсионерки не нашлось ответа.
И снова полетели месяцы. Потом в лесу, возле так называемого замка людоеда, пришлый грибник обнаружил человеческие останки.
Полуразрушенное старинное здание вообще в Беркутове пользовалось дурной славой. Рассказывали, что во время Великой Отечественной фашисты сбросили в колодец тела расстрелянных жителей, поэтому первое время после победы местный люд близко не подходил к тому лесу, даже ребятишки не забегали туда за ягодами-грибами. Но постепенно память о трагедии начала тускнеть. К концу семидесятых лишь старики предпочитали обходить гиблое место стороной, а их внуки, рожденные спустя годы после войны, посмеивались над ними и снисходительно говорили: «Привидений не существует».
Но в конце восьмидесятых с башни «замка людоеда» упал подросток, который на спор с приятелями отправился в лес ночью, желая продемонстрировать храбрость. За последующие несколько лет на развалинах случилось несколько смертей – погибла молодая пара да еще девушка, которая покончила жизнь самоубийством. Вот тут беркутовцы вновь вспомнили про дурную славу «замка людоеда» и потребовали от местных властей разобрать руины. Но на непростую работу в городском бюджете не нашлось средств, и все осталось по-прежнему. Причем раз в два-три года в лесу непременно происходит несчастье. Взрослые категорически запретили детям посещать поганое место, но оно словно приманивало подростков. И вот около развалин в лесу нашли труп Юры Силантьева, сына Раисы Кузьминичны, – на парня напал маньяк. Говорят, это был отсидевший срок за сексуальное нападение уголовник. Преступник возвращался с зоны домой и совершил новое злодейство. С той поры никто из местных в лес не ходил, паломникам там тоже делать было нечего. И вот, на тебе, снова труп. Пришлось Игорю Львовичу вылезать из теплого кабинета и топать в чащу. В Беркутове в те годы не происходило ничего загадочного. Пьяные драки, разборки между жителями, мелкие кражи да еще несчастные случаи на развалинах. Даже смерть внука Силантьевой нельзя было считать загадочной – все было понятно, Юре сломали шею. Убийства в городке случались, но, как правило, преступников брали с поличным. Это были либо муж, ударивший слишком сильно жену или тещу, или баба, сдуру треснувшая супруга по пьяной башке сковородкой. Раскрытие таких преступлений не требовало от следователя особого ума и фантазии.
Вскоре после того, как грибник привел представителей закона к останкам, Валентину Сергеевну пригласили к Сердюкову. Игорь Львович продемонстрировал чудеса заботливости – усадил Колесникову на стул, налил ей воды и сказал:
– Очень прошу, гляньте на вещи, вдруг они покажутся вам знакомыми.
Пенсионерка устроила на носу очки. Главный милиционер Беркутова сдернул со стола клеенку, прикрывавшую какую-то кучу. Взору Валентины Сергеевны предстала куртка из дешевой синтетики и ботинки из кожзама. Такие вещи не сгниют сразу, они ближайшие родственники пластиковых бутылок и полиуретановых пакетов, будут лежать в земле веками. Еще на столешнице лежал ослепительно сверкающий медальон на золотой цепочке.
