Когда я впервые заинтересовалась мальчиками?
Пожалуй, в четыре года. Помню, в детском саду нравился мальчик не просто как
товарищ, нет, я его выделяла из всех, именно как мальчика, с ним было
интереснее, чем с девочками. Я старалась во время прогулки оказываться с ним
рядом.
Причем инициативу, насколько помню, проявляла
всегда сама. Держала его за руку, просила раскачивать на качелях. Отлично помню
первый поцелуй. Я понимала, что ему хочется меня поцеловать, но для меня было
важно, чтобы он попросил на это разрешение, поуговаривал меня.
Представляете, тихий час, почти все дети спят.
Мальчики и девочки в одной комнате. Воспитательницы не было, мы тихо лежали, и
она ушла. А я то открываю, то прикрываю глаза. И посматриваю на него, как бы
зову. Он подошел. Впрочем, нет, он не подошел, а перебежал через всю спальню.
"Можно?" - спросил. Я кивнула. Чмокнул в щеку и убежал обратно.
Кто-то спал, кто-то нет, мне стало интересно
(это я, конечно, теперь понимаю) проверить реакцию других. Некоторые смотрели с
выпученными глазами на меня, на него и явно восхищались его подвигом. Девочка,
лежавшая рядом со мной, мне точно завидовала, я почувствовала это, показала ей
язык и отвернулась.
В детском саду впервые увидела мальчика голым.
У нас был общий душ - мы вместе мылись. Я с интересом разглядывала, как
устроены мальчики, но ничего при этом не ощущала и ни капельки не смущалась.
К нам приходил в гости дядя Юра, самый
красивый из всех мужчин, которых я видела: усы, нос с горбинкой, небольшая
бородка. Он часто усаживал меня, пятилетнюю, на колени, и я всем телом
прижималась к нему. Мне казалось, он меня любит.
Когда мне исполнилось шесть лет, у меня
появилась сестра. Но мне больше хотелось брата. Мне казалось, я бы любила его
сильнее.
Я дружила с братом, но двоюродным. Он старше
меня года на четыре и, конечно, как мальчик не интересовал - слишком взрослый.
Ему девять, мне пять большая разница.
В памяти остались наши совместные игры. Он
любил со мной возиться. Подойдет, обхватит, повалит на пол. И я вроде
вырываюсь, но не так, чтобы вырваться, а наоборот, хочу продлить удовольствие.
Он в это время меня руками как бы поглаживал: ягодицы, промежность и даже
пытался залезть несколько раз рукой в трусы, вроде бы случайно. Ему это
нравилось, я чувствовала. И мне нравилось. Потому вырывалась как можно дольше.
Помню, однажды взрослые вошли в комнату, а мы
от возни раскраснелись и, как я теперь понимаю, смутились.
Но я сделала вид, что ничего особенного не
происходит. "Что вы тут делаете?" - спросила не то мама, не то
родственница, бывшая в гостях. "Ничего, - ответил он, - играем. А что,
нельзя?" И он так посмотрел на спрашивавшую, что смутилась она.
"Играйте, только тихо", - сказали нам и вышли из комнаты. Я первая
подбежала к нему, и мы снова стали возиться.
Мне никто не объяснял, как и откуда появилась
сестра, а я не спрашивала. Помню маму с большим животом, потом она куда-то
исчезла, и родилась сестра.
Никогда не заставала родителей в интимных
сценах. Впрочем... однажды утром зазвонил телефон. Стояло жаркое лето, я спала
на балконе. Отец подбежал к телефону голый, только вокруг бедер намотана
какая-то меховая штука. Я с удовольствием его рассматривала. Мне нравилось, что
он красивый, высокий. Хотелось, чтобы он подольше говорил по телефону. Но он
быстро, нервно поговорил и убежал.
Маленькой любила перебегать из своей комнаты в
комнату родителей и плюхаться на кровать к папе и маме. Мама вставала и уходила
готовить завтрак. А я усаживалась отцу на грудь и прыгала. Чувствовала, ему это
тоже нравится. Так я делала в четыре годика, в пять, в шесть лет и даже в семь.
Но однажды отец сказал: "Нельзя", и я обиделась.
Меня привлекал запах отца: носом водила по его
щеке, по груди.
Во втором классе гуляла во дворе с
мальчиком-третьеклассником (жили мы тогда в Венгрии), и вдруг он спрашивает:
"А ты знаешь, как делают детей?" Мне не хотелось признаваться, что
ничего не знаю, и я сказала: "Знаю. А ты?" - "И я знаю".
"Расскажи!" - попросила я его.
"Нет, расскажи ты!" Но я настояла на
своем, и он рассказал, что у девочек и у мальчиков есть "переднее
место". "Переднее место" мальчика проникает в "переднее
место" девочки, после чего, если туда пописать, через несколько месяцев
могут появиться дети, которые выходят через попку.
Женское "переднее место", объяснял
он, раздвигается, а мужское вставляется в то место, которое раздвинулось и где
есть щелочка.
Меня это потрясло. Несколько дней потом я
наблюдала за мужчинами и женщинами, пытаясь понять, как они делают детей.
Больше всего интересовал вопрос: неужели все этим занимаются? Мне казалось это
неестественным и чуть-чуть постыдным. Видимо, от того, что так об
"этом" рассказал мальчик.
Во втором же классе другой мальчик объяснился
мне в любви, написал записочку, и я стала с ним кокетничать: смотреть,
улыбаться, задирать его. Нравилось чувствовать свою власть над ним. Хотелось,
чтобы он подошел и попросил разрешения поцеловать, так, как это случилось
когда-то в детском саду. А он все медлил и медлил. Наконец я добилась своего.
"Ты что-то хочешь?" - спросила его. "Да".
- "Ну, что ты хочешь?" Он долго не
признавался, потом сказал, что хотел бы меня обнять и поцеловать. Я почему-то
отказала. То, как он обиделся, отошел, надулся, меня позабавило. Это как бы
подняло меня в собственных глазах. Я поняла, что нравлюсь мальчикам.
Я начала экспериментировать, приближая к себе
то одних мальчиков, то других. Как только им хотелось меня потрогать,
поцеловать, делала вид, что ничего не понимаю, и переставала с ними дружить.
А в третьем классе мне самой очень сильно
понравился мальчик. Он подошел ко мне и, покраснев, попросил разрешения
поцеловать. Я сказала: "Попробуй!" Он чмокнул в щечку. Но я-то
понимала, что не он одержал победу, а я, я добилась своего, хотя ничего от
поцелуя не ощутила.
В четвертом классе все девочки обсуждали,
откуда появляются дети.
Одни полагали, что дети рождаются именно так,
как они и рождаются на самом деле, а другие говорили, что этого быть не может,
мол, есть специальные больницы, где выращивают детей, показывают им родителей и
так далее.
О том, что я все знаю, никому не говорила. То
была моя тайна, и всех остальных подруг и одноклассниц я презирала за их
разговоры.
