Мне надоело жить двойной жизнью. Эти
командировки меня вымотали. Что? Поговорить с руководством, чтобы не посылали?
Ах, если бы все было так просто. Я сам себе хозяин. Хозяин во всем, кроме
этого. Тут я себе не подвластен. Поймите, это как наркотик.
Не идти же мне к психиатру.
Я положительный человек. Знаю два языка. Не
курю, не пью, в казино играл только два раза. И баста. Так я сказал сам себе.
Больше туда ни ногой. Я человек слова. Сам себе сказал - и все. Во всем. А
здесь ничего не получается.
Я когда-нибудь что-то сделаю с собой. Но у
меня любимая жена, дочь, прекрасные родители. Я им помогаю. Без меня в наше
время они не выживут.
Раньше мне хватало таких командировок один раз
в месяц. Раньше я мог все делать в Москве. Меня никто не знал.
Успокоиться? Легко сказать. Я приклеиваю
усики, надвигаю на лоб ненавистную шляпу - боюсь, что меня узнают.
Раньше, лет двенадцать назад, я думал, что
один такой, а теперь вижу: таких много.
О нас не пишут. Почти не пишут. В книжках по
сексологии уделят абзац-два, и дело с концом.
Все по порядку? Хорошо.
Я жил в большом городе. Ездил в музыкальную
школу. Дешевенькая скрипочка в дешевеньком футляре. Худенький, очки. Все
девочки в классе надо мной посмеивались. А это уже проснулось во мне.
Так вот, еду я в переполненном автобусе в
музыкальную школу.
Скрипочку зажал в правой руке. А кто-то на
меня сильно надавил - и левой рукой я случайно, честное слово, совершенно
случайно надавил... как бы это помягче сказать, задница - плохое слово, ну,
да... на мягкую часть молодой женщине, что впереди меня стояла. А ей двигаться
некуда. Она не отодвинулась от меня, а, наоборот, просто приклеилась ко мне. А
рука ее... вы не поверите, оказалась в том самом месте, где у брюк молния.
У меня забилось сердце. Скрипка чуть не выпала
из рук. Но мне было так страшно и так приятно одновременно. Новое чувство. Я
проехал остановку. Одну, вторую, третью. Женщина стояла. Я вплотную к ней.
На конечной остановке она вышла. Я вышел. Она
мне улыбнулась и пошла дальше. Я сел в автобус и доехал до музыкальной школы.
Опоздал. Меня ругали, спрашивали, что случилось. Я молчал. С трудом выдавливал
фразу: "Опоздал, простите".
Вот с тех пор и началось.
Я каждый раз хотел, чтобы автобус был
переполнен. Садился.
Выбирал женщин. И сам приклеивался к ним. Одни
отодвигались, другие странно смотрели, третьи делали вид, что ничего не
происходит, а четвертые, самые мои любимые, смотрели на меня и как бы
подбадривали меня. И я шарил рукой где только мог. Залезал рукой в такие
места... И блаженствовал.
Так продолжалось до одиннадцатого класса.
Приехал в Москву поступать в институт. Не
поступил. Но впервые ездил в метро. В нашем волжском городе метро нет.
Это было счастье. На некоторых линиях всегда
много народу. Я входил в вагон. Осматривал женщин и выбирал. Сначала бывали и
ошибки. А потом на 90% выбирал без ошибок. Да-да, тот самый четвертый тип
женщин, которым нравилось. Им обычно лет от двадцати двух до тридцати. Средней
комплекции. Не очень красивые. Я знал, что некоторые из пассажирок из-за меня
проезжали свою станцию. Они тоже получали удовольствие.
А какое наслаждение получал я. Никакой онанизм
не может дать такого наслаждения. О нормальном сексе я и не мечтал. Не
поверите, но я же был застенчивым, робким. Познакомиться с девушкой, пойти с
ней в кино, начать обнимать, целовать - что вы, страшно.
В институт не поступил. Тетка моя помогла
устроиться на работу по лимиту.
Она оформила меня в ПТУ, теперь колледжами их
называют.
Жил в общежитии. Но я парень сообразительный.
Музыку забросил.
Нашел подработку.
Через день по два часа катался на метро.
Две-три избранницы - и я счастлив.
Что? Жертвы? Нет, избранницы. Я выбирал только
тех, кто соглашался на мои... Черт, как назвать, ласки, манипуляции, действия?
Я обнимал, терся, ласкал. А сам поглядывал по
сторонам, не видит ли кто.
Бывало, конечно, бывало, но редко: кто-то
замечал, что я странно себя веду. Но ничего не говорил, а только с интересом
наблюдал. Очень редко, ошибок-то десять процентов, получал отпор. Однажды
обнаглел. Вытащил его и взял ее руку, чтобы погладила. Она стала причитать,
мол, что это такое... Но тут на мое счастье остановка, дверь открылась - и я
опрометью из вагона.
Два месяца боялся. А потом продолжал.
Тут меня в армию призвали. И знаете, в армии
ничего не было. Жил как все. Иногда вспоминал, но когда получал увольнение - и
мысли не было поискать. Правда, городишко маленький. Где возьмешь переполненные
автобусы.
Вернулся в Москву. Поступил в Плехановский
институт. Тетка помогла поступить.
Снимал квартиру. Подрабатывал. И раз в неделю
- в метро. Но осмелел. С девушками мог знакомиться легко. Купил себе приличную
скрипку. Подрабатывал в ресторанном оркестре. Не пил, не курил. На одной
свадьбе мы играли. Там я встретил очаровательную девушку. Умна, красива,
образованна. Она сама подошла ко мне. Попросила сыграть Сарасате.
Я хорошо играл. Потом к ней подошел.
- Возьмите мой телефон, - говорю, - захотите
послушать мою игру - звоните. Устроим домашний концерт. Хотите, у меня дома,
хотите, у вас, можно в ресторане - в общем, где скажете.
Она позвонила на третий день. Сама сказала,
что звонить хотела в ту же ночь.
Словом, мы полюбили друг друга. И поженились.
До нее были у меня женщины. Да и она многое
рассказала мне о себе. Но это не мешало нам кувыркаться так, как ни в одном
фильме не кувыркаются. Я ее любил и люблю и думаю, что буду любить всю жизнь.
Но на пятый день после свадьбы я пошел в
метро. Еду и ищу. И нашел. Быстро сделал свое дело. И домой.
Нет, какой оргазм. Только руки. Руки и тело.
Да, небольшое возбуждение бывает.
У меня появились свои любимые линии. Я знал, в
какие часы больше всего народу. Осечек не возникало.
