– Оля…
Понимаю, что вы меня сейчас осудите, но сердце
стало биться ровней. Так, значит, Белкина снова изобразила нечто, дабы ее
пожалели. Небось, придумала себе некую болезнь!
– Лизавета, – прервала я
девочку, – теперь спокойно изложи ситуацию, без истерики и воплей.
– Сейчас, – всхлипнула
девочка, – значит, так…
Когда смысл сказанного начал доходить до меня,
я вцепилась рукой в столик, чтобы ненароком не свалиться со стула. Увы, на этот
раз Ольга ничего не нафантазировала, с ней на самом деле случилась беда. Если
очень долго прикидываться несчастной, то в конце концов таковой и станешь.
Вкратце, события разворачивались так. Первой
домой после работы прибежала Юлечка, она ринулась на кухню, быстро поужинала и
хотела рухнуть в кресло у телика. Но тут ее глаз зацепился за батарею чистых
бутылочек на кухонном столике. Гена, как я уже упоминала, «искусственник»,
поэтому я поступаю просто: емкости, в которые наливают смесь, стерилизую один
раз в сутки, в специальной кастрюле. Потом расставляю их на столешнице, где они
и тоскуют, дожидаясь своего часа. Использованные складываю назад в
стерилизатор, чтобы случайно не перепутать с чистыми. О заведенном порядке
знают все, поэтому Юля впала в крайнее изумление. Сейчас, в самом конце дня, у
стены должно было стоять всего две «стекляшки» с сосками, остальным
предписывалось уже находиться в кастрюльке. Но под крышкой оказалось лишь две
бутылочки. Выходило, что младенца покормили только утром и в полдень, а потом
за весь день он не получил ни капли еды. Затем Юлечка сообразила, что в
квартире стоит абсолютная тишина, а у двери нет прогулочной коляски.
Удивившись еще больше, Сережкина жена побежала
в комнату к Оле, но там оказалось пусто. Испуганная Юлечка отправила мне
сообщение: «Где Белкина?» Но я сидела в эфире, и мобильный был выключен.
Мало-помалу домой подтянулись остальные члены
семьи и начали строить предположения, куда могла подеваться Белкина. Ушла
гулять? На целый день, не покормив ребенка! Уехала в гости? Но близких подруг у
Ольги нет, во всяком случае мы о них ничего не знаем, и, опять же, она не взяла
с собой бутылочку со смесью! Перебралась на свою квартиру? Обиделась на нас за
что-то и решила жить самостоятельно?
Последнее предположение звучало совсем уж
фантастично, но Сережка мгновенно съездил в дом Белкиной и вернулся назад со
словами:
– Никого нет, над дверью лампочка горит,
охрана не нарушена.
Потом всем одновременно в голову пришла дикая
мысль: Лампа взяла их с собой на радио! Озвучила предположение Катюша. И мой
телефон принялись засыпать сообщениями. Но я, не подозревая ни о чем, мирно
работала, запихнув отключенный от сети мобильник поглубже в сумочку.
В конце концов вернулся со службы Костин.
Выслушав перебивающих друг друга Катю, Юлю, Сережу, Лизу и Кирюшку, он
помрачнел и пошел к телефону. И скоро стала известна правда: на Олю напал
грабитель, избил ее и бросил. Дело происходило на улице, не очень далеко от
Садового кольца. Вроде шумное место, но уголовник затащил Ольгу в маленький,
полукруглый дворик. Вход в него ведет через арку, никому из посторонних
прохожих не придет в голову просто так заглянуть в крохотное пространство.
Никакие жильцы там не ходят, потому что в двух домах – небольших постройках
начала двадцатого века – расположена пейджинговая компания «Ом», там сидят
операторы, передающие сообщения. Вообще говоря, в связи с повсеместным
распространением и техническим усовершенствованием мобильных телефонов золотой
век пейджеров закончился, но еще много людей пользуются этими устройствами.
Оля должна была погибнуть – открытая
черепно-мозговая травма, да еще бедная Белкина упала прямо в лужу, в Москве
сегодня лил с самого утра весьма холодный дождь. Наверное, преступник рассчитывал
на то, что ограбленная им женщина скончается, а может, просто хотел по-тихому
обстряпать черное дело, но, услыхав вопли Ольги, стукнул ее по голове и удрал,
не забыв прихватить ценности.
Но Белкиной повезло: спустя короткое время
после произошедшего в укромное местечко заглянул мужик, решивший использовать
тихий дворик в качестве бесплатного туалета. Увидав окровавленную женщину,
дядька не удрал, а развил бешеную активность: вызвал «Скорую», которая привезла
Лялю в институт Склифосовского.
– Мы сейчас все здесь, – бубнила
Лиза, – стоим, ждем Катю, она с врачами разговаривает.
– Еду, – закричала я и, горько
сожалея о том, что не взяла сегодня свою машину, понеслась на улицу ловить
такси.
Юля и Лиза сидели на жесткой скамейке в пустом
коридоре.
– Где Гена? – закричала я, увидав
их. – С мальчиком все в порядке?
Лизавета заморгала.
– Его нет, – прошептала Юля.
Мои ноги внезапно подогнулись как
пластилиновые.
– Он умер! – вырвалось у меня.
– Всегда надо надеяться на лучшее, –
выдавила из себя Лиза.
Я уставилась на девочку.
– Лизавета! О каком «лучшем» может идти
речь, если младенец скончался.
– Мы не знаем точно, что с ним, –
прошелестела Юля.
– Как это? – вздрогнула я.
– Гена исчез!
– Что?! Но это невозможно!
– Олю привезли сюда одну, – стала
объяснять Лиза, – Гены при ней не было. Сейчас Володя пытается
реконструировать ситуацию. Лёня…
– Кто это? – перебила я девочку.
– Леонид Майский, мужчина, который нашел
Олю.
– Ясно, продолжай!
– Он ничего не знал о младенце, в
непосредственной близости малыша не было, – зачастила Лизавета, – ну
откуда Леониду знать, что Ляля недавно родила? «Скорая» привезла сюда ее одну!
Я схватилась за сердце.
– Боже мой! Мальчик остался там! Один! В
коляске!
– Нет, – мрачно ответила Юля, –
во дворе никого нет! Кирюшка каждую травинку просмотрел. Только узнал, что Ляля
без мальчика, всех опросил, откуда ее привезли, и ринулся в тот двор!
– Где же Геночка? – в полном
изнеможении выдохнула я. – Куда он подевался?
Юля зарыдала, а Лизавета фальшиво-бодро
воскликнула:
