Неожиданно женщина заплакала.
– Господи, ну за что мне эта беда!
– Рассказывайте!
Неля схватила рулон бумажного полотенца,
оторвала кусок, вытерла лицо и спросила:
– Скажите, Оля выздоровеет?
– Не знаю, – честно ответила
я, – пока положение серьезно, Белкина в коме.
– Во-первых, я думала, она врет, ну про
мужа и аварию, – вдруг зачастила Неля. – Ну, не то чтобы лжет, а умом
помутилась от всего, вот и напридумывала бред. А уж когда она про ребенка
завела, я вовсе успокоилась. Знаете, я рассказала маме эту историю, я вообще привыкла
в сложных ситуациях у мамуси совета спрашивать. Так мама мне объяснила: «Пойми,
детонька, многие женщины после родов невменяемые делаются. Бывает, с собой
покончить хотят. Депрессия такая, она проходит. Не бери в голову, выслушай
соседку, посочувствуй ей и спи спокойно».
Я так и поступила! Оля каждый вечер рыдала и
историю заново пересказывала, а потом перестала. Честно говоря, я решила: она в
себя пришла и про глупости забыла. А тут вы заявились с рассказом про мальчика.
Слушаю вас и думаю: «Значит, правда, она это сделала! Все! И с мужем, и с
сыном». Только отчего-то я решила, что Белкина ребенка в хорошие руки продала,
а сейчас сообразила: ей все равно было, куда, на органы даже лучше! Газета
помогла! Вот где ужас! А я получаюсь пособница! Хотя как это доказать, а?
Никаких улик, одни ее слова…
Из глаз Нели закапали слезы.
– Белкина продала ребенка в хорошие
руки? – растерянно повторила я.
– Угу.
– Вы с ума сошли!
– Нет, она при мне планировала дело.
Любовник, выходит, не в курсе. Ее Ната обманула, отомстила по-черному, долго
ждала и дождалась!
– Ната?
– Подруга такая.
– Красавина?
– Точно!
– Отомстила Оле? – ничего не
понимала я.
– Ага.
– За что?
– Ну… вообще, за все.
Я вскочила на ноги.
– Неля! Немедленно рассказывай все,
подробно!
– Да, да, – закивала Гречникова, –
да, точно. Может, мы еще успеем мальчика найти! Слушай!
Неля оказалась в палате после Оли. Гречникову
привезли в бокс под утро. Медсестры стали впихивать каталку в комнату, та, что
шла первой, открыла дверь и сказала:
– Тут Белкина лежит, бери левее.
Нелю перекатили в другой отсек и переложили на
кровать. Уставшая женщина мгновенно провалилась в сон, больше всего Гречниковой
хотелось отдохнуть, но через некоторое время молодую мать разбудили странные,
лающие звуки. Неля раздраженно перевернулась на другой бок и вновь попыталась
заснуть, но шум мешал. Женщина легла на спину, оглядела помещение и
рассердилась. Вот вам и отдельная палата, шикарный бокс! Перегородка между
палатами не доходит до потолка, а соседка, похоже, простужена, вон как кашляет.
Нет, завтра же мама пойдет к главврачу и устроит скандал. Сергей заплатил
немалые деньги родильному дому, пусть обеспечивают необходимый комфорт. Спать
невозможно!
Внезапно кашель стих, Неля обрадовалась. Слава
богу, соседка угомонилась. Но не успела Гречникова смежить веки, как из-за
хлипкой перегородки понеслось пиканье: незнакомая женщина набирала номер на
мобильном телефоне.
– Ната, – рыдая, сказала
тетка, – знаю, ты всегда слушаешь автоответчик. Что ж, радуйся! Растоптала
меня, лишила мужа, сделала несчастной. Господи! Сейчас я выброшусь из окна, не
выключив телефона, буду лететь к земле и кричать, последнее, что ты
услышишь, – звук удара тела об асфальт. Да!
Заскрипели пружины, потом раздался тихий стук.
Перепуганная Неля, забыв про слабость, вскочила с кровати и ринулась в соседнюю
комнату.
Она увидела, что женщина, одетая в ночную
сорочку, пытается встать с кровати.
– Стой! – заорала Неля.
Незнакомка вздрогнула, выронила мобильный и
сдавленным голосом спросила:
– Вы кто?
– Лежу за стеной.
– Там никого нет.
– Меня ночью привезли.
– А… а… а!
– Ложись в кровать, – велела
Неля, – сейчас врача позову.
Внезапно незнакомка села на корточки,
обхватила голову руками и застонала:
– Нет, нельзя, ни в коем случае! О-о-о!
Неля растерялась. Оставить ненормальную одну
она боялась, кнопку вызова медиков на стене не видела, как поступить? Пойдешь
за помощью, а эта идиотка и впрямь сиганет вниз.
Решив хоть чуть-чуть успокоить женщину, Неля
наклонилась.
– Тебя как зовут?
– Оля Белкина, – как школьница,
ответила та.
– Давай познакомимся, Неля. Кто у тебя
родился? – фальшиво бодро воскликнула Гречникова.
Она по наивности полагала, что разговор о
младенце обрадует Олю, приободрит, но та стала давиться рыданиями.
– Хоть бы он умер, – наконец
выдавила Ольга из себя.
– Кто? – опешила Неля.
– Сын, – коротко всхлипнула
Белкина, – пусть убирается туда, откуда пришел!
Неля машинально замахнулась и отвесила
обезумевшей соседке оплеуху.
– Ой, – взвизгнула Белкина, –
ты что, офигела?
– Это ты разум потеряла, – прошипела
Гречникова, – такого своему ребенку пожелать! Имей в виду, любые
материнские слова, сказанные в адрес сына или дочери, имеют обыкновение
сбываться! Потом от горя сама умрешь, да ничего не исправить!
Оля принялась раскачиваться из стороны в
сторону.
– Уже ничего не исправить. Я погибла. Мне
плохо. Моя жизнь закончена. Я нищая. Мне ужасно. Мне страшно. Я без денег. Моя
судьба пошла под откос. Мне грозит ужас. Я… мне… моя, я… мне… моя…
Наслушавшись личных местоимений, Неля тряхнула
Олю.
– Прекрати, вспомни о сыне и спокойно
ложись спать!
Белкина вцепилась в соседку.
– Выслушай меня.
– Потом, иди в кровать.
– Нет, дай скажу!
– После.
– МНЕ плохо, а ты не хочешь
помочь, – взвизгнула Оля.
