Не успела я войти домой, как Верушка выскочила
в прихожую.
– Лампочка! Ботинки! Мы же договорились!
Их следует снимать на лестнице.
– Извини, забыла, – искренне
раскаялась я.
– Ничего, потом привыкнешь, –
кивнула Верушка, – теперь иди мыться!
Ощущая себя маленькой девочкой, я почапала в
ванную и столкнулась с Кирюшкой, который как-то очень странно выползал из
туалета. Увидав меня, мальчик не издал, как обычно, вопль команчей, не стал
кричать: «Лампусь, ты купила пирожные?» Нет, он тихонечко сказал:
– Привет.
Я насторожилась. Так, возможны два варианта
событий: либо Кирюшка заболел, либо опять принес из школы охапку двоек,
перевязанную лентой с грозными учительскими замечаниями.
Верушка бросила взгляд в санузел и ласково
укорила мальчика:
– Солнышко мое! Ведь уже решили, что
бумажку следует отрывать точно по пунктирной линии. Вот она, нанесена на
рулоне.
Кирюша мрачно кивнул, я смотрела на него с
возрастающим волнением. Ох, похоже, дело плохо. Ну что натворил безобразник,
если сейчас стоит передо мной в таком виде? Обычно вздыбленные волосы Кирилла
отчего-то аккуратно уложены и даже, кажется, зафиксированы гелем, брюки
наглажены так, что о «стрелки» можно порезаться, рубашка стоит от крахмала
колом. Последний раз Кирилл гладил штаны в тот день, когда облил из водяного
пистолета завуча. Что же он сделал сегодня? Поджег школу? Выбил все окна?
Вышвырнул с третьего этажа директора?
– Очень осторожно, – вещала тем
временем Верушка, – отмотал небольшой кусочек и ровненько оторвал. На
фабрике специально о потребителях позаботились, сделали разметочку на
рулончике, ведь не зря же люди постарались, как по-твоему?
Я испугалась еще больше. Вместо того чтобы
возразить няне, мальчик покорно кивал. Господи, может, он подцепил страшную
болезнь?
– А зачем бумагу так отрывать? –
вырвалось у меня.
Верушка всплеснула руками.
– Положено!
Следовало спросить: кем? Но я не успела задать
вопрос, потому что Верушка ринулась в бой.
– Правила пользования туалетом просты.
Вот тут, на бачке, коробочка с салфеточками, пропитанными дезинфицирующим
гелем. Встали с круга, протерли его, потом взяли вон ту бутылочку, налили из
нее немного средства в унитаз, помыли ершичком, спустили водичку. «Колючку»
положили в ведро, наполнили его раствором жидкого мыльца из другого флакона,
подержали десять минут, слили. Ершик поместили в подставку. Ведрышко тщательно
вымыли, коврик около унитаза отнесли на лестницу, вытряхнули, сбрызнули
освежителем для изделий из синтетики и вернули на место, крышку закрыли, стену
протерли специально положенной тряпочкой. Да, предварительно кафель надо
обрызгать «Секундой», раз-два, и плитка сияет. Кстати, «ногу» унитаза тоже
можно пеной для стекол почистить, очень здорово получается. Дверь изнутри
натираем составом с гидроизоляционными свойствами, снаружи – мастикой с воском.
Красота! Еще я купила дезодорант, только забыла спросить, какой вы
предпочитаете. Мне по вкусу аромат тропических фруктов. Чудесный запах! Что
скажешь, Лампа?
Я потрясла головой.
– Все эти действия следует производить
КАЖДЫЙ раз, посещая туалет?
– Конечно, – подтвердила
Верушка, – зато наш сортирчик будет сиять и блестеть!
Манера Верушки называть все окружающие
предметы в ласкательно-уменьшительной форме стала меня раздражать.
– А почему у нас в коридоре повсюду
мокрые тряпки разложены? – решила сменить я «унитазную» тему.
Няня ласково улыбнулась.
– Ножки вытирать.
– Дома? При входе в санузел?
– И при выходе обязательно тоже, –
зазвенела Верушка, – вот смотри, как положено. Подходишь ты к ванной,
подметочки-то грязные!
– На мне тапочки, – напомнила
я, – домашние, они по улице не бродят.
Верушка весело рассмеялась.
– Вот отсюда у людей и грязь. Ладно,
объясняю, хотя странно, что вы этого не знаете. Стояла ты на кухне, а потом в
той же обуви в ванную?
– И что?
– О боже! – закатила глаза
Верушка. – Микробы в помывочной одни, а на кухне вторые, в прихожей
третьи, в спальне четвертые, им нельзя перемешиваться, иначе беда будет.
– Какая? – прошипела я.
Верушка на секунду замолкла.
– Они встретятся, – отмер Кирюшка, –
начнут вместе жить, народят новые болячки, огромные, жирные, лохматые. Те нас
из дома выживут, на улицу выкинут.
– Правильно, котеночек, – одобрила
Верушка, – именно так. Каждая зараза хороша на своем месте. Чтобы избежать
эпидемии, следует соблюдать элементарные меры предосторожности. Объясняю. Дошел
до туалета, вытер ножки, попользовался унитазиком, потоптался на тряпочке,
шагнул к ванной, освежил подметочки, вымыл ручки, обтер тапочки, двинулся в
кухоньку…
У меня закружилась голова.
– Пойду умоюсь, – пролепетала я.
– Ножки! – рыкнула Верушка.
В состоянии, близком к обмороку, я поелозила
шлепками по куску старого полотенца, уложенного у порога, подошла к раковине,
взялась за кран, пустила воду…
– Лампуша, – прогремело из коридора.
Я чуть не упала на отдраенную до невероятной
чистоты плитку.
– Что?
Верушка заглянула в ванную.
– Можно?
– Д-да, – прозаикалась я.
– Не пускай воду так сильно, зеркало
забрызгаешь.
– Угу.
– Потом протри «крылья» у раковины, вон
тряпка.
– Угу.
– И отполируй кран, рядом флакон стоит.
На блестящем металле от рук остаются «залапы».
– Угу.
– Пол промокни губкой, я положила ее
сбоку.
– Угу.
– Молодец, мойся спокойно, – кивнула
Верушка и исчезла.
Я перевела дух, но рано. Няня снова приоткрыла
дверь.
– Душенька, не забудь ножки о тряпочку
освежить, так в коридорчик не выходи, хорошо?
– Угу, – тупо повторила я.
– Отличненько! – бодро воскликнула
Верушка. – Ты очень не задерживайся, все кушать хотят, сидят, ждут!
