– Кирилл хороший мальчик, – затряс хвостом
Ласкин, – активный и неординарный.
– Значит, я могу идти домой? –
уточнила я.
– Конечно, конечно, – закивал
Богодасыср.
Я вышла на крыльцо. Так, раз уж пришлось в
подобную рань оказаться на улице, то использую время с толком, съезжу на рынок,
куплю хорошего мяса и сварю борщ. Летом мы ели окрошку и холодный свекольник, а
сегодня Юлечка, посмотрев на дождь, сказала:
– Горячего супчика хочется. Сделай
одолжение, Лампудель, не готовь на ужин салат из капусты! Мой организм жаждет
отвратительно жирных, вредных для здоровья котлет и наваристого борщика.
Однако как легко разрешаются проблемы, если вы
имеете в подругах Риту. Безобразник Кирюшка мигом трансформировался в хорошего
мальчика. Его хулиганистость теперь называется активностью, а неумение себя
вести неординарностью. Только не следует думать, что Кирюша ухитрился столь
радикально измениться всего лишь за пару мгновений. Просто Богодасыср посмотрел
на проблему, так сказать, с другой стороны и понял: не все так плохо! У Кирюшки
имеется масса достоинств, и одно из них: дружба его родственников с
непосредственным начальством директора.
В самом великолепном настроении я приехала на
рынок и стала ходить между рядами, выбирая кусок грудинки. Звонок мобильного
застал меня в самый неподходящий момент: когда слишком улыбчивая торговка
бухнула на весы шматок мяса. Стрелка запряслась, я уставилась на нее во все
глаза. На базаре следует быть внимательной. Зазеваешься, мигом обсчитают.
– Лампуша, – заканючило из
трубки, – все! Доконал меня окончательно! Полностью!
Я оперлась на прилавок. Ох, не зря Сережка
упрекает меня в глупости! Ну сколько раз он твердил:
– Лампудель, внимательно смотри на
определитель номера. Для чего я его тебе поставил? Да чтобы облегчить жизнь!
Если не хочешь болтать со звонящим – не отвечай. Все очень просто.
Мне понравилась идея с определителем номера.
Наверное, у всех случаются моменты, когда не хочется общения, но ждешь важного
звонка, поэтому и хватаешь трубку. Определитель убережет вас от зряшных
контактов, одна беда, я постоянно забываю поглядеть на выскочившие на дисплее
цифры и оказываюсь в идиотском положении. Ну что мне стоило проявить
внимательность? Сейчас бы, преспокойно купив грудинку, я уже торопилась бы
домой со всех колес, успела бы и супчик сварить, и книжку почитать. Но теперь
замечательным планам пришел кирдык. С той стороны провода Оля Белкина, или
Ляля, или Леля, она отзывается на любое из этих имен, а еще она меньше двух
часов разговаривать не привыкла, и подавляющую часть беседы составляют жалобы
Ольги на тяжелую жизнь. Поняв, какое несчастье со мной случилось, я быстро
сказала:
– Леля, давай поговорим позднее, у меня
мало денег на телефоне.
– Ладно, – неожиданно согласилась
она.
Я насторожилась, победа далась слишком легко,
что-то тут не так. Белкина не привыкла сразу сдавать позиции.
– Ты где? – воскликнула Оля.
– На рынке.
– Когда вернешься?
– Через час, – быстро соврала я.
На самом деле езды до нашей квартиры меньше
пяти минут, в переулке, по которому мне предстоит сейчас ехать, никогда не
случается пробок. Но я хотела спокойно сварить суп.
– Ты поторопись, – велела Леля.
– Постараюсь.
– Да уж, поспеши, а то мне неудобно в
таком положении на подоконнике сидеть, – сообщила она.
Я вздрогнула.
– Где сидеть?
– На лестнице, – ответила
Оля, – около твоей запертой двери. Я поругалась с Генкой! Все! Конец!
Надеюсь, пустите меня к себе на время? Не выгоните беременную женщину вон?
Я не удержала пакет с грудинкой, он шлепнулся
на пол, издав короткий звук «чавк».
– Давай, Лампа, побыстрей, – заныла
Белкина, – а то уже поясницу надуло. Ох я бедная, несчастная, горемыка.
Я подняла кулек и попыталась избавиться от
Белкиной.
– Олечка, езжай домой, Гена, наверное,
волнуется!
– Ни за что!
– Но ты же не можешь бросить своих
любимых черепашек, – цеплялась я за последнюю надежду, – они умрут
без мамы.
– Я взяла их с собой, – последовал
ответ, – неужели, по-твоему, я способна оставить деток Гене,
безответственному, неаккуратному, отвратительному…
– Ты приволокла на себе
пятидесятилитровый аквариум? – снова уронила я грудинку.
– Нет, конечно, – возмутилась
Ольга, – черепашки в банке. Поторопись, мне плохо, еще рожу тут, на
лестнице.
– Не надо! – заорала я и побежала к
машине.
Глава 2
Оля дальняя родственница Кати, настолько
седьмая вода на киселе, что никто точно не сумеет сказать, кем женщины
приходятся друг другу. Троюродные внучатые племенницы сводной тетушки пятой
жены первого мужа Кати. Понятно? Мне нет. Но Оля довольно часто прибегает к
Кате и на правах близкого человека активно вмешивается в жизнь семьи Романовых.
Пару раз у Катюши возникали с ней достаточно серьезные конфликты. Белкина
моложе Катюши, но это не мешает ей считать себя умной, хорошо разбирающейся во
всех жизненных коллизиях дамой, а Катюшу существом, которое каждый может обвести
вокруг кольца. Когда Сережка надумал жениться на Юле, Ольга устроила
натуральный скандал с рефреном: «Нечего матери на шею еще одну нахлебницу
сажать!»
Парень тогда страшно обозлился и заявил:
– Мамуля, выбирай: либо я, либо Леля.
Думаю, вам не стоит объяснять, каким было
решение Катюши? Честно говоря, она попала в сложное положение. С одной стороны
сын – разгневанный сверх всякой меры, с другой – родственница, плачущим тоном
скулящая:
– Я ничего плохого не сделала! Просто
хотела тебя, Катюнечка, защитить.
Прошло некоторое время, и ситуация разрулилась
сама собой. Оля теперь нежно зовет Сережкину жену «Юляша» и восклицает:
– Не всем так с невесткой повезло, как
нам.
Второй напряг случился, когда Катюша, подобрав
меня на дороге, привезла домой и сделала членом семьи
[2].
Не прошло и недели, как Оля заявилась в гости днем, когда никого, кроме меня,
дома не было, и расселась на кухне. Вернувшийся с работы Сережка, увидав ее,
бесцеремонно воскликнул:
