Он ласкал ее, углублял Поцелуй.
— Больше всего мне сейчас хочется поднять тебя на стол, стащить с тебя трусики и заняться с тобой любовью, — прошептал он.
— Да, — ответила она, дотянулась до его пояса, расстегнула его и увидела его эрекцию — тугую, жаркую, предназначенную для нее. — Займись со мной любовью, Генри, — сказала Астрид.
И он сделал это. Поднял ее на стол и слился с ней. Что бы он ни думал о Малькольме Девоншире, без него он не встретил бы Астрид.
А без нее он вряд ли мог бы жить.
Его любовь была, как всегда, яростной и всепоглощающей. Но потом он ласково обнял Астрид.
Она знала — им предстоит большая работа, у них каждый день множество дел. Но сейчас он просто обнимал ее и гладил по спине.
И она положила голову ему на плечо и почувствовала, что так близка ему, как никогда никому не была близка. Вообще никому.
Потом она подняла голову, посмотрела на Генри и поняла, что давным-давно должна была бы рассказать ему о Даниеле и обо всем, что тогда случилось.
— О чем ты думаешь?
— Что ты перестал выспрашивать у меня мои секреты. Значит ли это, что ты больше не хочешь их знать?
— Отнюдь. Просто я решил — когда ты будешь готова мне все рассказать, ты все мне расскажешь. — Генри нежно поцеловал ее. — Мне кажется, нам пора немного поработать.
Астрид кивнула и встала, чтобы уйти. Но у нее было такое чувство, будто он отослал ее. И она спросила себя, не слишком ли она приблизилась к нему. Она надеялась, что это не так. Она не хотела, подобно Кей Аллен, цепляться за человека, который больше не желал ее знать.
Астрид пробиралась сквозь толпу в «Эверест мегамаркете», который находился прямо в туристическом сердце Лондона. Сегодня тут было множество людей, и Рона, менеджер, буквально сбивалась с ног.
— Ваша девица нервничает, — сказала Рона. — Она там, наверху, в служебном помещении. Ходит туда-сюда. Она даже забыла свою гитару в такси.
— Вы разыскали гитару?
— Да.
— Пойду к ней, — сказала Астрид.
Она поднялась на лифте на четвертый этаж и вошла в служебное помещение. Стеф действительно ходила туда-сюда, но выглядела вполне спокойной. Никаких нервов.
— Привет, Астрид.
— Как дела, Стеф? Готовы поработать сегодня?
— Думаю, да. Со мной всегда так бывает перед выступлением. Так что не беспокойтесь. Я вас не подведу.
— Я и не беспокоюсь. Вы знаете, кто такой Мо Роллинс?
— Я живу не в пустыне, — с усмешкой ответила Стеф.
— Он сказал бы, видя ваше состояние, что находится в обществе великой артистки. Он говорил, истинно великие артисты всегда боятся не суметь передать то, что мыслят себе, что видят духовным взором, и потому нервничают перед выступлением.
Стеф улыбнулась:
— Право же, Астрид, я даже не думала об этом. Я нервничаю потому, что корреспондент первого канала Би-би-си сейчас здесь и хочет после выступления взять у меня интервью.
— Разве режиссер программы не работал с вами?
— Работал. Но одно дело — репетировать дома, и совсем другое — когда все происходит на самом деле. А я не хочу выглядеть вульгарно.
— Вы никогда не будете выглядеть вульгарно. Вы умная и умеете держаться. Иначе Генри никогда не записал бы ваш альбом.
Стеф обняла ее:
— Спасибо. Мой друг хотел прийти сегодня, но его задержали на работе.
— Как вы познакомились?
Чем больше Стеф говорила, тем больше успокаивалась.
— В университете. Мы были на одном курсе.
В дверь осторожно постучали, и один из звукооператоров заглянул в комнату:
— Мы будем готовы через пять минут.
— Спасибо.
Стеф пошла еще раз подкрасить губы, дверь открылась, и Астрид увидела Генри и Стива. Они спокойно беседовали.
Генри подмигнул ей, но ничего не сказал и пошел к Стеф. Телефон Астрид зазвонил. Рона сообщала, что кто-то внизу непременно хочет говорить с Генри.
Астрид передала это боссу.
— Я пойду посмотрю, кто это, и дам тебе знать, если ты действительно нужен.
— Прекрасно. Пришли мне сообщение. Я перевожу телефон на беззвучный режим и услышать звонок не смогу. Не хочу, чтобы меня отвлекали перед концертом.
— Хорошо. Удачи, Стеф, — сказала Астрид, уже идя к двери.
Она спустилась в торговое помещение. Мегамаркет был просто переполнен. Стивен получит сегодня прекрасную выручку.
А что это будет значить для Генри?
Она спустилась по эскалатору на первый этаж. Рона показала на женщину, стоявшую в проходе у касс. Сначала Астрид не узнала ее, но, вглядевшись, поняла — это Кей, та самая, которую они встретили на стадионе.
— Здравствуйте. Я Астрид Тейлор, секретарь мистера Девоншира. Могу я что-нибудь сделать для вас?
Кей холодно посмотрела на нее:
— Нет. Мне надо поговорить с Генри.
Астрид попыталась улыбнуться, но Кей проигнорировала этот знак дружелюбия.
— Дело в том, что сегодня у него может не быть свободного времени. Если вы оставите мне номер вашего телефона, я передам ему, чтобы он вам позвонил, — сказала Астрид.
— У него был мой телефон.
— Очень хорошо. Но если вы назовете его мне сейчас, мистеру Девонширу не придется искать его.
Кей вынула из сумки визитную карточку и протянула Астрид.
— Это срочное дело. Мы должны поговорить сегодня же.
— Очень хорошо. Я передам ему.
Кей резко повернулась и ушла, а Астрид стояла и смотрела ей вслед. Она послала Генри текстовое сообщение о том, что Кей искала его и оставила для него свой номер телефона. Она старалась стряхнуть неприятное чувство от этой встречи, но у нее ничего не получалось.
Она стояла среди собравшихся на первом этаже и слушала, как Стеф поет, стоя на балконе второго этажа. Красота и сила голоса Стеф компенсировали недостатки не очень подходившей для живых выступлений акустики мегамаркета.
Астрид слушала музыку и наблюдала за реакцией толпы. Людям явно нравилось пение Стеф. Астрид заметила, что у служебного входа собирается все больше желающих поговорить с актрисой. Спрос на диски с ее песнями целый день был стабильно высок.
Астрид пошла удостовериться, что все подготовлено для встречи Стеф с поклонниками: бутылки с водой расставлены, фотографии, которые она будет подписывать на память, разложены на столе. Фотограф, который должен был обслуживать желающих сняться вместе с актрисой, уже на месте.
Все было прекрасно организовано, и вера Астрид в то, что она и Генри действительно способны хорошо работать в тандеме, возросла. Но послание, которое Кей передала Генри, продолжало ее тревожить.
