Майор насторожился – у Джинна в отряде как раз имелась парочка
чернокожих суданцев – и спросил осторожно:
– А где он видел негров?
– В горах, – отрезал старик. – Как тут точно
объяснить, если ты гор не знаешь? По горам бродили, дня три назад. – Он
допил чай и с некоторым трудом поднялся, взял предупредительно протянутую
Курловским узловатую палку. – Если ты их поймаешь – спасибо скажу. Только
негров мне тут не хватало… Не Африка, слава Аллаху…
И вышел, держа спину прямо. Майор остался стоять, глядя себе
под ноги, ощущая лишь тоскливое раздражение, не имевшее конкретного адресата.
Слава кашлянул за спиной:
– Влад, только что сообщили по тэвэ… Уже впихнули в
текущие новости по основным каналам: мол, героическое подразделение внутренних
войск разнесло к чертовой матери караван злых ваххабитов… Даже кадрики
показали, и про блядюгу Нидерхольма помянули оперативно. Внутренние войска,
понимаешь…
– Ну и правильно, – устало сказал майор. –
Будем скромными, скромность, она, знаешь ли, украшает человека…
Глава 3
Между дьяволом и чертом
Отсюда, из широкого окна несостоявшегося Дома культуры, село
просматривалось отлично; правда, оно тонуло во мраке, лишь кое-где светили
редкие окна, за которыми протекала чужая, непонятная, марсианская жизнь.
Минарет довольно красиво вырисовывался на фоне звездного неба, что, впрочем, с циничной
армейской точки зрения, делало его хорошим ориентиром для самых разных
надобностей. Как в любой обычной деревне, то там, то здесь лениво побрехивали
собаки. А иногда начинали гавкать по-другому – протяженно, целеустремленно,
работали по конкретным объектам, говоря профессиональным языком. Ясно было, что
это болтаются по улицам местные патрули.
Все долетавшие звуки были насквозь гражданскими, мирными.
Пробормотав под нос что-то нечленораздельное, майор перешел в другую комнату,
оборудованную под примитивный штаб, единственное окно надежно занавешено
раздобытым здесь брезентом, на полу горит тусклый фонарь.
Он присел на корточки рядом с Токаревым и Самедом, еще раз
присмотрелся к карте. В общем, ничего особенно сложного. Отойти от села
километра на три – примерно половину пути по равнине, а остальное отмахать по
предгорьям. Выйти в условленную точку, получить донесение – не известно
заранее, будет ли на сей раз оно устным или письменной шифровкой – и вернуться
по тому же маршруту.
Всего делов. Однако сколько народу свернуло себе шеи даже на
значительно менее сложных маршрутах…
– Да не вертись ты так, – сказал Токарев. –
Не первый раз. И место знакомое.
– Сплюнь через левое плечо.
– Плюю каждый раз, аккуратно. Самед тоже, по-своему…
Самед, блеснув в полумраке великолепными зубами, нараспев
продекламировал:
– Аузу биллахи миншайтан ир-радюим…
– Это как? – хмуро спросил майор.
– Заклинательные слова против Иблиса, то есть шайтана.
«Прибегая к Аллаху за помощью от шайтана, побиваемого камнями», – охотно
пояснил Самед. – Говорят, помогает.
– Вы еще Айболита разбудите, – сказал
майор. – Он вам что-нибудь по-монгольски добавит. Однако пора бы
проводнику…
– Чу! Слышно движенье…
Майор выглянул в дверной проем. И точно: снаружи послышалась
тихая перекличка:
– Семь!
– Одиннадцать!
Все верно, шли свои: пароль был примитивный, но надежный –
еще с афганских времен, арифметический.
Михалыч вошел первым, остановился в стороне. Майор взял
фонарь с пола, высоко поднял, освещая лицо второго.
Тот стоял спокойно – в камуфляжной куртке, с коротким
автоматом под полой, ростом не уступавший майору, – только глаза чуть
сузил от бьющего в лицо света. Произнес без выражения:
– Здорово, командир.
– Здравствуй, лейтенант, коли не шутишь, – сказал
майор.
– Был лейтенант…
– А потом?
– А потом слишком многое развалилось… Начиная с
одного-единственного захолустного танкового полка и кончая… – Он махнул
рукой. – К чему нам, командир, вечер воспоминаний? У нас работа, пора
идти… Время поджимает. Вас предупредили насчет условий? Твои за мной идут
только до горушки и там остаются ждать. Не хочу я таскать по тропкам целую
орду…
– Резонно, – сказал майор, пытливо в него
всматриваясь.
А что тут, собственно, можно было определить за считанные
минуты, в какие глубины сознания проникнуть? Человек как человек, неразговорчив
разве что. Не выглядит ни моложе, ни старше своих лет, полное соответствие
возрасту, усы аккуратно подстрижены, в глазах некая отрешенность, но это
выражение глаз здесь слишком часто встречается и никого уже давно не удивляет…
– Местные за вами не ходят, Абалиев? –
поинтересовался майор.
– Восток – дело тонкое, командир. Всех деревенских
будней вам все равно не понять. Ходят – не ходят… Какая разница? Главное, чтобы
то, что ты делаешь, никому не мешало. Тогда и не будет ничего, то есть никто
никому мешать не станет… Ну, двинулись?
Токарев с Самедом направились к выходу. Майор смотрел им
вслед, как будто это могло чему-то помочь и что-то изменить, пока вся троица,
миновав Краба, не растворилась в темноте.
Потом вышел наружу. Краб сидел на удобном штабельке
слежавшегося кирпича, примостив рядом автомат. В окрестностях ничегошеньки не
изменилось – все так же побрехивали собаки, временами яростным гавканьем
отмечая перемещение по деревне невидимых отсюда патрулей. Звезд над головой
было несчитанно – как всегда вдали от городов.
– Курловский с Сережей аккуратненько пошли
следом, – сообщил Краб. – Вокруг вроде бы не было постороннего
шевеления.
– А им и нет нужды дышать в затылок, –
поразмыслив, заключил майор. – Они окрестности знают лучше нас. Проще
засесть на ключевых точках в отдалении, там, где заведомо мимо не пройдешь.
– До сих пор ведь не мешали?
– Да не мешали вроде… Зачем ему рюкзачок, интересно?
– Этому Ястребу?
– Ага. Заметил?
– Что же тут незаметного? – пожал плечами
Краб. – Хороший рюкзачок, с пропиткой, определенно пустой. Мало ли… Вряд
ли он только на оперов работает, здесь еще и что-то другое подмешивается:
Восток, как неоднократно поминалось, – дело тонкое…
– Майор! – тихо позвали сзади, из дома.
– Ну ладно, зри тут в оба… – кивнул майор и направился
в «штаб», пройдя для этого через большую комнату, где подремывали все,
свободные от конкретных поручений, один Костя, дневальный, сидел у окна в
настороженной позе.
– Что?
– Была передача, Влад, – сказал Слава, поднимаясь
с корточек от одного из своих секретных ящиков, подмигивавшего тремя
разноцветными огоньками, временами загадочно потрескивавшего и
попискивавшего. – Портативная рация без скрэмблера, совсем близко, не
далее километра.
