Первым делом Жанна выгнала местных баб,
работавших в «жути» санитарками. Она попыталась даже выселить их из
двухэтажного дома, но потерпела неудачу. Зато Олимпиаду Михайловну из служебной
квартиры выперла легко, переселила жену своего научного руководителя и
благодетеля вниз и уволила из научного центра. Поводом послужило пьянство
Олимпиады – то ли вдову мучила совесть, то ли она тосковала по умершему мужу,
но Липа стала крепко закладывать за воротник и пару раз проспала, опоздала на
работу. Последующие годы еще сильнее развели Олимпиаду и Жанну. Первая
скатывалась по наклонной плоскости, ее непутевая дочь, говорят, стала
проституткой, двое внуков жили с бабкой, и подчас и мальчикам, и старухе было
нечего есть. Жанна же стремительно поднималась вверх. Научный центр даже во
время перестройки не закрылся, больных в нем хватало. Где в смутные годы Жанна
Калиоповна ухитрялась добывать продукты и лекарства, не знал никто, но дела в
клинике шли отлично. Врачи теперь были исключительно москвичами, медсестры
тоже, и даже технички приезжали из столицы, михайловским жителям вход за глухой
забор был заказан.
Спустя некоторое время в «жути» открылось
платное отделение, на воротах появилась вывеска «Счастливое детство» и площадка
перед въездом стала напоминать парковку около пафосного магазина – сплошь
иномарки, из которых выходили люди в дорогой одежде. Кто-то привозил детей на
ежедневные занятия, кто-то оставлял на пятидневку. Через год платное отделение
появилось и для взрослых.
Жанна Калиоповна в кратчайший срок возвела для
себя двухэтажный особняк прямо на территории научного центра, но квартиру не
сдала. Зачем ей были нужны апартаменты в полуразвалившемся доме, никто не знал,
главврач никогда в них не ночевала, но тем не менее служебная площадь числилась
за ней.
Наверное, Жанна Калиоповна зарабатывала большие
деньги, но упрекнуть ее в воровстве у больных язык не поворачивался даже у
оголтелых сплетниц из некогда элитного здания. Сумасшедшие, живущие на
попечении государства, похоже, не бедствовали. Жанна Калиоповна приобрела
автобус, и иногда наиболее адекватный контингент куда-то ездил. Обитатели дома
номер тридцать два лишь вздыхали, глядя, как люди усаживаются в новенький
«Икарус».
– Пальто у них лучше наших будут, –
отмечала Коростылева, – обувь крепкая, и на голодных они не похожи.
– Все равно там жуть, – обрывала
Светлану Зинка из двенадцатой комнаты, – по ночам гробы вывозят, мрут
часто.
Такова предыстория событий. Ну а теперь о том,
что случилось относительно недавно.
Когда Аллочка поняла, что Костик безнадежно
болен, она пришла в ужас. Мало ей спиногрыза, так тот еще и идиот!
В полном отчаянии Алла кинулась к Зое и начала
биться в истерике. Ия Вадимовна кое-как утешила ближайшую подругу дочери и
сказала ей:
– Не реви, найдется выход.
Крон – человек дела, поэтому она тщательно
изучила свою записную книжку, поговорила с разными людьми, позвала к себе Зою и
ее подругу и выложила добытую информацию.
– Есть хорошее место под Москвой, близко,
называется «Счастливое детство», там содержатся малыши, подобные Костику.
Ребенка можно поселить в интернате, где с ним будут работать врачи и психологи.
– Его возьмут? – с надеждой спросила
Алла, мечтавшая во что бы то ни стало избавиться от сына.
– Съезди туда, поговори с
заведующей, – предложила Ия Вадимовна.
Алла немедля покатила по полученному адресу, и
ее любезно приняла сама главврач. Жанна Калиоповна мило улыбалась, но с каждой
фразой, произнесенной доктором, надежды Ивлевой сбагрить сына таяли, словно
кусок рафинада в горячем чае.
– В бесплатном отделении мест нет, –
журчала «царица», – у нас замечательный уход, минимальный процент
смертности и большая очередь на муниципальные койки. Поэтому, признаюсь вам,
есть негласное распоряжение брать лишь беспомощных инвалидов, не имеющих
родственников.
– У Кости нет отца, – попыталась
вызвать к себе жалость Алла.
– Мужчина живо убегает прочь из семьи,
где есть ребенок-инвалид, – перебила Ивлеву Жанна Калиоповна. – И
потом, ваш сын не в тяжелом состоянии.
– Ничего себе! – всплеснула руками
Алла. – Он не разговаривает, сам не ест, не одевается…
– Но он сам дойдет до туалета, если вы
его поведете, – не дала ей договорить врач. – А других носить
приходится. Ваш вариант не самый плохой.
– Значит, не примете? – заплакала
Алла.
Жанна Калиоповна поплотнее закрыла дверь и
вздохнула.
– Жаль мне вас! С Костей придется забыть
про личное счастье.
– Да, – закивала Алла, – никто
на мне не женится.
– Хорошо, – сдалась главврач, –
возьму мальчика, но не в бесплатное отделение, а в «Счастливое детство».
– Мне это не по карману, – захныкала
Алла.
Жанна Калиоповна кивнула.
– Понимаю. Сможете вносить триста
долларов в месяц?
– Ну… попытаюсь… попробую
подработать, – неуверенно ответила Алла. – Но ведь место дороже
стоит?
– Остальное оплатит спонсор, –
пояснила главврач. – Есть у нас меценат, который бескорыстно помогает
людям, не открывая своего имени.
Глава 33
Три месяца Алла пребывала в эйфории, тысячу
долларов ей дала в долг Ия Вадимовна. Костика следовало забирать на выходные,
зато пять дней молодая женщина могла делать что хотела. А потом она нашла в
Михайлове бабку, готовую за крохотную мзду «передерживать» малыша, и жизнь
стала совсем прекрасной.
И вдруг лафа закончилась. Жанна Калиоповна
назначила матери Кости встречу и сообщила малоприятную новость: щедрый спонсор
умер, за Костю надо платить полную стоимость или забирать домой.
– До Нового года я его еще продержу, а в
январе все. Вы подумайте и сообщите о своем решении, – холодно сказала
психиатр.
Алла впала в истерику, понеслась к Ии
Вадимовне и попросила у той взаймы. Крон имела хорошую заначку и, слегка
поколебавшись, дала подруге дочери денег, но намного меньше, чем рассчитывала
Ивлева. Аллочка пребывала в ужасе, шел сентябрь, скоро подвалит Новый год, сына
вернут домой.
В это время ей встретился милый, положительный
Ефим. Ивлева, не будь дурой, постаралась побыстрей забеременеть и в конце
ноября стала планировать свадьбу. Но тут вмешалась судьба – Костя неожиданно
оказался дома, а Ефим не простил обмана, и столь ожидаемое бракосочетание не
состоялось.
